Питер Керр - Зима в раю

– Хватит, Перро, ну хватит, – говорил я, отдуваясь и отплевываясь и игриво теребя собаку за уши. – Ты до смерти меня залижешь, ты, большой плюшевый медвежонок.

Через несколько мгновений стало ясно, что поглаживание собачьих ушей было фатальной ошибкой. По моим ногам растеклось что-то теплое, и это ощущение перенесло меня в тот день, когда мы впервые открыли для себя долину и когда я поздоровался со шлангом сеньоры Феррер. На этот раз жидкость была теплой, но столь же мокрой. Боже, нет, молился я, это невозможно – или как? Я опустил взгляд вдоль оседлавшего меня собачьего тела, и мои худшие опасения получили подтверждение. Этот долговязый идиот-переросток описался от восторга – прямо на мои барахтающиеся ноги.

Увесистый кусок древесины просвистел мимо моего лица и со звучным «блям» встретился с черепом Перро. Потом в поле моего зрения появился пыльный ботинок Пепа, который стремительно двигался в направлении снизу вверх, а конечной целью его был откляченный зад ничего не подозревающего Перро.

Огромный пес завизжал сдавленно и хрипло, когда нога для пинка опустилась точно в цель. Он прыснул на меня последней струйкой боли и ужаса, а затем поскакал на трех ногах в сторону дома. Теперь его языку найдется более практичное применение.

– Я извиняюсь, amigo , – запричитал подавленный Пеп, помогая мне подняться на ноги. – Хорошо, что я согнал собаку с вас как раз вовремя – пока она не убила вас. – Он возложил мне на плечо дружескую ладонь. – Она не могла ничего с собой поделать, amigo. Это у нее в генах.

– Меня не слишком беспокоит, что там у нее в генах. Меня беспокоит то, что эта чокнутая псина налила на мои джинсы, – проворчал я по-английски.

– Correcto, – согласился Пеп, хотя не понял ни слова из того, что я сказал. – Она прирожденный победитель. Непредсказуемый, опасный, но победитель. El сa de bestiar … qué perro tan magnífico! [241]

Элли резала на кухне овощи, когда я добрался до дома.

– Что случилось? – спросила она. – Ты такой грязный, как будто валялся в канаве.

– Не спрашивай меня.

– И, как я посмотрю, ты снова обмочил штаны. Кажется, это входит у тебя в привычку, не так ли?

– Просто переменим тему, Элли, хорошо?

– И от тебя так воняет. Фу! Запах довольно сильный. Что же это мне напоминает? А-а, так пахло из сточной трубы в конюшне.

– Ну хватит, Элли. Ты уже сказала все, что хотела. Теперь прояви понимание и помолчи, договорились?

– Знаешь, можно трактовать это как определенный знак. Может, пора тебе пересмотреть свои потребности в алкоголе? Ты ведь понимаешь, о чем я? Когда твоя моча по запаху напоминает лошадиную, наверняка в организме что-то не в порядке. Это просто… – Жена сделала паузу, поскольку ей попалась особенно крупная морковка. – Это просто ненормально.

– Алкоголь тут совершенно ни при чем, и вообще это не моя урина.

Элли чуть не уронила нож и осмотрела меня с ног до головы.

– То есть ты хочешь сказать, что лошадь подняла ногу и напрудила тебе на джинсы?

– Что-то в этом духе. Но ты все равно не поверишь, даже если я расскажу тебе все, как было. Просто забудь об этом. Я пошел принимать душ.

В этот момент дверь распахнулась, и в кухню ввалились наши сыновья.

– Все-таки я уверен, что у Сэнди комната больше, чем у меня, – с порога стал жаловаться Чарли. – И кровать у него тоже больше.

– Прекрати ныть, малявка, – сказал старший брат и дернул младшего за ухо. – Тебе еще повезло, что у тебя вообще есть кровать. Ты ведь описаешь ее, как обычно. – Он принюхался и сморщил нос. – Что тут случилось, мама? Кто пустил сюда лошадь?

– О да! Ну и вонища! – подхватил Чарли, зажимая пальцами нос. Потом он заметил мои мокрые джинсы, и его глаза округлились не столько от удивления, сколько от восхищения. – Ого, пап, да это ты! Ты нассал себе в штаны! – Он изобразил приступ рвоты. – Какая гадость!

– Хватит паясничать, Чарли! – рявкнул я. – Если ты надеешься получить оплеуху, то движешься в верном направлении. – Я посмотрел вниз на свои изгаженные джинсы и добавил удрученно: – И чтоб вы знали, это сделал не я, а собака Пепа.

В кухне воцарилась тишина: домочадцы взирали на меня в немом шоке. Нарушил молчание Сэнди:

– Не огорчайся, папа. Я верю тебе, даже если мама и Чарли не верят. Но скажи мне только одну вещь…

– Да?

– С какой стати ты вообще разрешил собаке Пепа надеть твои джинсы?

Истерический смех наполнил кухню звонким эхом.

– Отлично. Веселитесь, сколько вам будет угодно, – сказал я любезно, решив, что в моем положении лучше всего изобразить скучающее равнодушие. – Я ничуть не возражаю быть предметом вашего смеха. Мои плечи достаточно широки, чтобы вынести любые насмешки. Но когда вы двое наконец придете в себя, займитесь перетаскиванием дров. Вы найдете их у ворот на ферму Пепа. А я все же пойду приму душ, как планировал.

– Э-э… дорогой, пока ты не ушел. Тут сеньора Феррер просила кое-что тебе передать, – небрежно окликнула меня Элли.

– Вот как?

– Да. Она принесла тебе рождественский подарок, пока ты был у Пепа. – Элли вручила мне упакованную в подарочную коробку бутылку коньяка.

– Ничего себе! Дорогой напиток!

– Угу. А вот что она подарила всем остальным. – Элли со стуком поставила на стол блюдо с ужасным «фирменным» миндальным пирогом Франсиски. – Сразу понятно, кто самая популярная персона в нашей семье, с точки зрения Ферреров.

Чарли фыркнул в ожидании продолжения, а Сэнди прятал глаза в пол и старался не улыбаться. Я предпочел промолчать, так как предчувствовал, что могу опять стать мишенью для всеобщих насмешек.

– И вот что она просила передать на словах… – Элли сделала паузу, чтобы я максимально «насладился» муками ожидания. – Сеньора Феррер просила передать, что они с Томасом были приятно удивлены и вообще просто очарованы рождественским подарком, который ты вручил им сегодня утром, – бутылкой шотландского виски и замечательным фруктовым тортом.

– А, это? Я… Я только… ну, словом, нужно было…

– Это еще не все. Она также благодарит тебя от всего сердца за любезное предложение.

– Э-э… за какое еще предложение?

– Ну как же. Ты ведь любезно предложил освободить ее от расходов на покупку куриных голов и лап для животных.

– Ах, то предложение?

– Хм. Да, то самое предложение. Франсиска говорит, что нам очень повезло найти в Пальма-Нове крайне дружелюбного англичанина-мясника, и мы абсолютно правильно сделали, что не стали огорчать его отказом, когда он предложил нам неограниченное количество мясных обрезков, чтобы кормить ее собак и кошек. Кажется, она сказала: « Muy generoso» [242].

– Видишь ли, мне такой вариант показался неплохим способом разрулить ситуацию.

– Согласна, но есть одна маленькая деталь: мы не знаем никакого англичанина-мясника – дружелюбного или нет – ни в Пальма-Нове, ни где-либо еще на этом острове. Не правда ли, дорогой? – Элли умела затянуть болты.