Олег Хлобустов - Феномен Андропова: 30 лет из жизни Генерального секретаря ЦК КПСС.

Предательство Полякова — в 1960 г. он работал «под крышей» военного представителя Вооруженных Сил СССР при ООН, привело к самоубийству при попытке ареста агентами ФБР нелегала ГРУ Марии Дмитриевны Добровой. В частности, от «Мейси», оперативный псевдоним М.Д. Добровой, поступала важная стратегическая информация в период развития Карибского кризиса в 1962 г. [97].

Однако вряд ли можно говорить о том, что степень реальности и масштабности угрозы разведывательно-подрывной деятельности иностранных спецслужб были адекватно восприняты и оценены тогдашним руководством страны и ее органов госбезопасности. Даже несмотря на явные успехи и достижения КГБ СССР в противоборстве с нею.

И сегодня по-прежнему есть основания серьезно усомниться в обоснованности линии Н.С. Хрущева в отношении обеспечения государственной безопасности страны, особенно в свете ранее приводившихся стратегических установок США в отношении Советского Союза и других социалистических государств. С учетом той разведывательной и контрразведывательной информации, что добывалась органами КГБ СССР и докладывалась советскому руководству.

Разумеется, случали в их деятельности и трагические провалы.

Но неудачи и провалы в деятельности разведки и контрразведки — это следствие того объективного обстоятельства, что они действуют в условиях непрекращающегося конфликтного противоборства с реальным противником, стремящимся как скрыть, замаскировать свои подлинные цели и намерения, так и проводящим специальные дезинформационные и отвлекающие кампании.

Сопутствуют этому и те субъективные личностные обстоятельства, что в последние годы получили наименование «человеческого фактора». При этом речь идет как о неосознаваемых просчетах и ошибках, так и о целенаправленном предательстве.

О масштабах урона, наносимого предательством интересам безопасности государства, органов госбезопасности, свидетельствует тот лишь факт, что измена только одного Ветрова привела в 1981 г. к раскрытию имен около 70 информаторов в 15 странах и 450 действующих сотрудников советской разведки.

Предательство не может иметь никакого оправдания. И поэтому вполне уместно недоумение по поводу того факта, что некоторые отечественные СМИ пытаются «ваять благородные» образы дезертира-перебежчика В. Резуна, укрывшегося под псевдонимом «В. Суворов», и подобных ему других предателей из числа советских граждан.

Но «подлинные мотивы предательства раскрываются постепенно. Их никогда нельзя услышать от самого изменника. Ведь даже самому подлому существу хочется выглядеть в чужих, да и в своих глазах благородным и страдающим человеком», писал о них Л.В. Шебаршин [98].

Принципиально новым направлением в деятельности деятельности КГБ стало налаживание сотрудничества с органами госбезопасности социалистических государств, которое, естественно, шло в общем русле внешней политики СССР.

Так, например, в апреле 1956 г. на территории Восточного Берлина совместно с органами Министерства государственной безопасности ГДР была пресечена масштабная совместная разведывательная операция СИС и ЦРУ «Золото», правда, с первых дней своего осуществления находившаяся под контролем КГБ СССР.

В то же время, деятельность органов КГБ СССР в 50-е — 60-е годы не была свободна от влияния субъективизма и волюнтаризма их руководства, других серьезных недостатков и ошибок, хотя именно в этот период в наиболее полной мере утверждается прокурорский и партийно-государственный контроль за их работой.

Необходимо также сразу и особо подчеркнуть, что серьезная критика деятельности органов госбезопасности в 30-е — 50-е годы, начатая в июне 1953 г., и продолженная в специальном докладе Первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева делегатам ХХ съезда КПСС в феврале 1956 г., оказала самое непосредственное воздействие на комплектование и деятельность органов КГБ, однако имевшее как позитивные, так и существенные негативные последствия.

Известно, что Н.С. Хрущев неоднократно официально заявлял, что якобы в тот период «органы госбезопасности вышли из-под контроля партии и поставили себя над партией», что далеко не соответствует исторической правде, означало начало очередной кампании мифологизации истории органов госбезопасности СССР, да и всей советской истории.

Следует подчеркнуть, что недавние публикации документов «Особой папки» И.В. Сталина 1922–1953 годов, касающихся деятельности органов госбезопасности, со всей убедительностью развеивают этот пропагандистско-идеологический миф о «выходе органов НКВД — МГБ из-под «партийного контроля» [99].

Публикация трехтомника под общим названием « Реабилитация: Как это было…», содержащего документы, отражающие период с марта 1953 по февраль 1994 года, также не только дает ответы на многочисленные вопросы, но и демистифицирует многочисленные спекуляции на тему массовых «политических» репрессий в СССР. (Учитывая значительную общественную значимость и актуальность этой проблемы и сегодня, краткий очерк истории реабилитации 1953 — 60-х годов представлен в приложении № 1).

Для исключения возможности рецидивов нарушения законности в органах КГБ при СМ СССР, в соответствии с Постановлением ЦК КПСС от 19 января 1955 г. «О мерах по дальнейшему укреплению социалистической законности и усилению прокурорского надзора» было разработано Положение о прокурорском надзоре в СССР, утвержденное Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 мая 1955 г. Этим Положением в Прокуратуре СССР для осуществления надзора за следствием в органах КГБ был создан специальный отдел (впоследствии, трансформированное в управление Генеральной прокуратуры СССР, это подразделение просуществовала до октября 1991 г.).

Следует однако подчеркнуть, что под лозунгом «исключить возможность возврата к 1937 году», в нарушение конституционного принципа равенства всех граждан перед законом, органам госбезопасности было запрещено собирать компрометирующие материалы на представителей партийно-советской номенклатуры. Правда, подобное решение принималось еще и ранее, в декабре 1938 г., но тогда партийно-советская номенклатура не могла чувствовать себя в безопасности перед грозными очами генсека ЦК ВКП(б).

По мнению многих исследователей, это ошибочное и противоправное политическоерешение 1956 г. положило начало росту коррупции и зарождению организованной преступности в нашей стране, ибо вывело значительные контингенты лиц, наделенных административными властно-распорядительными, контрольными и хозяйственными полномочиями, из-под контроля правоохранительных органов, в том числе КГБ СССР.

С одной стороны, создавая некое подобие касты «неприкасаемых», оно в то же время, способствовало зарождению «телефонного права», получившего особое распространение в середине 80-х — 90-х годов прошлого века.