Анатолий Виноградов - Стендаль

Из путешествия по Северным Пиренеям вернулся в Париж Александр Иванович Тургенев.

Четыре министра короля Карла X на скамье подсудимых, и народ требует их казни!

Александр Тургенев, выходя под руку с Бейлем из салона Виржинии Ансло, не без некоторого чувства дрожи произносит: «Однако как настойчиво требуют их жизни!»

Виктор Гюго во втором издании «Последнего дня приговоренного к смерти» высмеивает королевского прокурора, который, всю жизнь приговаривая рабочих к гильотине, вдруг сделался врагом смертной казни, как только речь зашла о четырех министрах Карла X, покушавшихся на жизнь и свободу Франции. Бейль вполне солидарен с народом. А что до прокурора, то автор «Красного и черного» хорошо понимает, кого прокуроры любят отправлять на гильотину!

При всем скептицизме Бейля революция произвела на него огромное впечатление и пробудила воспоминания молодости. Он вновь переживает былые дни и годы, и им овладевает бешеная лихорадка писательства. Он целые дни не выходит из дому. Час за часом, минута за минутой вспоминает он встречи с Байроном, миланский кружок, легкий запах пармских фиалок, музыку, пение и веселость южноитальянских городов и этот живой, веселый, бесконечно жизнеспособный народ, которого не могут задавить ни тяжелые кандалы австрийских тюрем, ни штыки северных интервентов! И молодой чернокудрый человек с ярко-синими глазами и черными, нежно очерченными усами, лорд Байрон, запечатленный в письмах и записях.

Бейль печатает воспоминания о Байроне, пишет короткие рассказы. Один из них называется «Фильтр», другой — «Испанское приключение» [84].

Эти произведения печатаются в «Revue de Paris» уже в то время, когда Бейль далеко от Парижа. В декабре 1829 года господин Проспер Дювержье де Оранн в «Globe» назвал Бейля самым отсталым человеком во всей стране. Кто, кроме безнадежно отсталых людей, может придерживаться материалистической и атеистической философии в такие дни, когда Франция переживает серьезнейший банковский кризис, когда ее волнуют действительно животрепещущие вопросы о цене акций, а не размышления о природе ощущений?! А с момента победы буржуазии отсталые идеи господина Анри Бейля становятся попросту опасными… Романтики — вредное направление, а философия материалистов и атеистов настолько возбуждает умы, что было бы лучше господину Бейлю подыскать себе место где-нибудь за пределами Франции. Это пожелание новых хозяев страны вполне ответило стремлениям самого Бейля.

«Цвет времени переменился», — писал он. И если в дни белого цвета для него было недоступно участие в политической жизни Франции, то теперь он чувствует необходимость бежать от нее, и возможно дальше. И он ухватился за мысль, пришедшую в голову госпоже де Траси и другим его друзьям: просить министра иностранных дел дать ему место французского консула. Как только она возникла, так начались действия. И 25 сентября 1830 года Бейль получил назначение на должность французского консула в Триест.

Оглядываясь в своей комнате, Бейль видит груды наваленных книг, рукописей, папок. Человек воображал себя владыкой жизни. Он высказывал о людях суждения, анализировал характеры и создавал образы. Но настанет день, когда придется спросить: отпустит ли булочник за всю эту груду бумаги хотя бы один маленький хлебец? Доколе же верить в свое могущество, если обыкновенный извозчик не повернет головы на оклик этого «короля», а простой буржуа, располагающий деньгами, может оплатить шестиместную карету от Парижа до Триеста? Пора сделаться таким простым буржуа!

Записав 25 сентября короткую фразу: «Французы подали в отставку уже в 1814 году», Бейль получает пакет из министерства иностранных дел о назначении его на должность французского консула в Триест. Почти два месяца ушли на сборы и подготовку, и в начале ноября он покинул Париж.

Его охватило непреодолимое желание по дороге в Триест заехать в Милан. Австрийская полиция не посмеет теперь запретить въезд уполномоченному его величества короля Луи-Филиппа.

Предоставим слово документу на бланке префекта полиции:

«Государственному канцлеру князю Меттерниху, герцогу Порталла

Вена, 30 ноября 1830 г.

Ваша светлость может видеть из отчета главного директора миланской полиции барона Терресани от 22–23 числа сего месяца, что тот самый француз Анри Бейль, который был в 1828 году выслан из города Милана и вообще из пределов Империи как автор многочисленных революционных памфлетов, вышедших без имени или под именем барона де Стендаля, направленных главным образом против Австрии, недавно появился в Милане проездом на Триест, куда он направляется с целью занять должность генерального консула французского королевства. Назначение это состоялось от нынешнего королевского правительства Франции. Невзирая на то, что на паспорте Бейля не было визы австрийского королевского консула в Париже, названный Бейль дерзко продолжает свой путь в Триест на основании разрешения правителя Ломбардии.

Обрисовывая краткими чертами степень ненависти, пропитывающей названного француза по отношению к австрийскому владычеству, и в целях предупреждения правительства об опасном характере политических принципов названного Бейля, не совместимых с духом нашей политики и правительственной системы Его Апостолического Величества, я позволю себе сообщить Вашей светлости мотивированные рефераты трех произведений этого человека: «История живописи в Италии», Париж, 1817 год, фирма Дидо; второе — «Рим, Неаполь и Флоренция», Париж, 1817 год, фирма Делоне; и третье — «Прогулки по Риму», 1829 год.

Прочитав разбор названных произведений, я предполагаю, что Ваша светлость скорее предпочтет совершенно не иметь должности французского консула где бы то ни было, нежели допустить настояние французского правительства о назначении на консульскую должность в Империи такого вдвойне подозрительного человека, как Анри Бейль. Беру на себя смелость просить приказаний Вашей светлости и жду решения относительно того, может ли француз, некогда административно высланный за политические преступления из пределов австрийской монархии, ожидать решения по его делу в Триесте? Если не может, то соблаговолите приказать, какие меры пресечения следует принять относительно преступника, назначенного на должность консула.

Вашей светлости покорнейший слуга

граф Седленицкий».

«Анри Бейль, французский консул в Триесте, барону де Марест в Париже

Триест, 4 января 1831 г.

Я подобен Августу: я пожелал овладеть империей, но, высказывая такое желание, я не знал, чего хочу. Я умираю от скуки, и никто не проявляет относительно меня дурных намерений: это ухудшает положение. Впрочем, ввиду того, что все наследство моего отца было потрачено на разнообразные опыты, я постараюсь привыкнуть к полному отсутствию людей, с которыми можно было бы делиться своими мыслями.