Станислав Сапрыкин - Сталинские соколы. Возмездие с небес

Чем же руководствоваться в дальнейшем сильным мира сего, чтобы опять не начать уже третью всемирную мясорубку. Что может быть выше «правды», читай – «интересов» властителей и элит? Разве что свобода, нравственность и справедливость! Когда каждый будет поступать по справедливости, то есть так, как хотел бы чтобы поступали и с ним, жить честно по заповедям божьим, и не посягать ни на чью свободу! А «правда» если она есть, звучит только так. не убивай, не кради и не обманывай! И подходит эта «правда» как к каждому отдельному человеку, так и к любому государству, а иначе все когда-нибудь рухнет!

Я большевиков совсем не идеализирую, но кто бомбил Кошице в сорок первом. русские, немцы или румыны? А теперь половина Венгрии захвачена, вторая половина лежит в руинах и страна платит… Вот такие нелепые мысли последнее время часто посещают мою голову, голову «маленького» и уже немолодого лейтенанта Королевских Венгерских Воздушных Сил – небольшого красивого государства в центре Европы, потерявшего столицу и достаточно пострадавшего от чужих и собственных амбиций.

Я должен ехать в Варпалоту, где меня ждет мой самолет, в отличие от Веспрема, с которого мы летаем, пользуясь немецкой техникой, но день начался с приключений, еще здесь. В девять сорок пять полк подняли по тревоге на прикрытие собственного аэродрома. Я был собран, находился на летном поле, как раз готовясь передать Мессершмитт персоналу семьдесят шестой эскадры, и вполне мог вылететь на перехват.

Взлетает восемь самолетов Лейтенант Тотх, капитан Шуте и лейтенант Малик сразу пошли на перехват. Мы с Имре во втором звене с моим неизменным ведущем капитаном Шольцем. Также для отражения налета вылетело восемь Фокке-Вульфов.

Началась свалка с истребителями сопровождения, затем поиск бомбардировщиков. Я метался по небу как ужаленный, но в этот раз охотничья удача мне не благоволила, в отличие от брата и других летчиков. Имре удвоил свое вчерашнее достижение, мы же с Шольцем парой пошли в набор и не встретили ударную группу врага, которая находилась на высоте три восемьсот. В этом вылете «Пума» сбила до шести вражеских самолетов, потеряв всего одну машину – капитан Шуте посадил подбитую машину «на брюхо» и благополучно пешком добрался до Веспрема. Имре ликовал, теперь он не сравнивал себя с «зелеными задницами», он сам начал сбивать. Я был удивлен, но рад за брата, считая его неженкой и даже трусом. Думал ли я почти шесть лет назад, готовый идти служить срочную за брата, и, спасая его от фронта, окопных вшей и шрапнели, записав в авиацию, что мы не только окажемся в самом центре драки, да еще будем приносить пользу своей стране!

К полудню я был на аэродроме Варпалота. Армия большевиков в каких-нибудь двадцати километрах, но густой туман, накрывший аэродром еще с утра, придавил наши самолеты к земле. Какая разница в погодных условиях. всего в паре десятков километров на запад ясно, а здесь – туман. Пока погода нелетная мы готовимся к обороне аэродрома, наземные службы копают рвы, зенитки укрепляются на противотанковых позициях, здесь война совсем близко, и пришла она не по воздуху, как сегодня в Веспреме, а вот-вот докатит на гусеницах русских танков. Остается надежда на удар по большевикам танкового корпуса СС северо-западнее Будапешта. Сейчас позиции немецких и венгерских частей рядом с нашим аэродромом тянутся от Секешфехервара до Мора и далее на северо-запад в район Дьора.

К тринадцати часам видимость улучшилась до полутора километров и мою первую эскадрилью поднимают для атаки моста через Грон в районе ее соединения с Дунаем. Берем по одной фугасной авиабомбе калибром пятьсот килограммов. Взлетаем, видимость то лучше, то хуже. Там где туман рассеялся, активно действует наша и вражеская авиация. Я иду на высоте тысяча метров, видя над собой воздушные схватки. Один из самолетов приближается, и я готовлюсь принять бой, но с облегчением определяю его как Мессершмитт в окрасе Люфтваффе. Затем нас все-таки пытаются атаковать. Группа разорвана, в одиночку несусь на хорошей скорости, не зная смогу ли выйти на заданною цель при неважной видимости.

Через некоторое время по моему самолету открывают огонь с земли, я над территорией, захваченной большевистскими войсками. Добираюсь до Дуная последним из группы, где-то севернее разрушенный изнасилованный красавец-Будапешт. Лечу к Грону в район Эстергома, я хорошо знаю эту местность, и туман не мешает мне выйти правильно. Переправа разрушена, левее по курсу товарищи принимают бой превосходящих сил, я должен избавиться от бомбы и присоединиться. Вижу еще один мост, прохожу вперед, разворачиваюсь строя заход, и, поймав переправу в прицел, атакую под углом тридцать градусов, заход идеален, я совершенно спокоен и уверен, что уложу бомбу точно в яблочко. Сброс, тяну наверх с перегрузкой в три единицы, давая «полный газ». Двигатель берет обороты и захлебываясь замолкает. Ничего не понимая, пытаюсь толкнуть рычаг вперед, отвожу назад и опять плавно вывожу на «полный газ», мотор почти не реагирует. Я в наборе как после взлета, запас высоты и времени минимален. В голову лезет фатальная мысль, что я «долетался» и это конец… Понимаю, что двигатель не запустить, и, чтобы не сорваться в штопор, энергично перевожу самолет на планирование, пытаясь еще и развернуться в сторону территории, не захваченной русскими. Вначале получилось развернуться на юг, но там был Будапешт, тогда уже на снижении я повернул на северо-восток, чувствуя, что не дотяну. Высота была не больше стандартного полета по кругу, то есть ее почти не было. Подо мной было заснеженное поле, впереди редкий лесок. Я приземляюсь в мягкий снег так хорошо, что самолет можно было бы запросто восстановить, выбираюсь из кабины, даже не думая, что Фокке-Вульф достанется неприятелю в качестве трофея и бегу к леску. Уже добежав до деревьев останавливаюсь и приседаю, отдышавшись, пытаюсь понять ситуацию. Если я правильно определил свое место, то сзади справа и слева могут быть передовые отряды русских, преодолевших Дунай и Грон. Впереди на юго-западе за леском всего в нескольких километрах у Эстергома – позиции Вермахта, дойти до них можно менее чем за час даже по снегу, но как не попасть в лапы большевикам!

Крадусь по редкому лесу, пока никого нет. Выхожу на открытый участок и вижу колонну солдат в нескольких километрах идущую с юго-востока, кто это, руски или наши, они двигаются в том же направлении, что и я. Ускоряю шаг, по мне стреляют, падаю в снег, противник приближается, все, это конец, я в плену! Меня окружают немцы, это были части прорвавшие русское окружение и вырвавшиеся из Будапешта, они преодолели Грон и двигались к Эстергому. Я спасен!