Ольга Елисеева - Потемкин

Но в 1764 году этого очевидного достоинства было мало, чтобы удержаться при дворе, а тем более завоевать сердце императрицы. Вернувшись в Петербург, Потемкин, по словам Самойлова, «не имел более у двора той приятности, какой пользовался до отъезда, но, однако ж, всегда был уважаем». За Григорием Александровичем сохранилась должность в Синоде, он регулярно участвовал в заседаниях этого органа, а сверх того продолжал службу в Конной гвардии.

19 апреля 1765 года Потемкин был произведен в поручики, тогда же он стал казначеем полка и наблюдал за шитьем новых мундиров. Вероятно, именно этот опыт послужил первым толчком для его размышлений о неудобстве солдатской формы. Через много лет, осуществляя военную реформу, Григорий Александрович много внимания уделит созданию новой формы, достоинства которой отмечали даже недоброжелатели князя. В июне 1766 года Потемкин получил командование 9-й ротой, а в следующем, 1767 году был с двумя ротами направлен в Москву, где открывалась работа Уложенной комиссии [229] РА. 1867. С. 594. .

Комиссия должна была выработать «Уложение» — свод законов Российской империи — взамен устаревшего «Соборного уложения» царя Алексея Михайловича, принятого в 1649 году. В Первопрестольную съехались 573 депутата, представлявшие государственные учреждения, дворянство, города, государственных крестьян, казачество, однодворцев и нерусские народности.

Потемкин принял в заседаниях активное участие. По просьбе двадцати одного представителя от «татар и иноверцев» он исполнял должность их «опекуна». То есть выступал от их имени, «по той причине, что они недовольно знают русский язык» [230] Сб. РИО. Т. VIII. С. 386. . Опека над инородцами была делом хлопотным, поскольку большинство из них не привезло с собой никаких «поверенностей», не могло толком рассказать, в чем состоят нужды народов, которые они представляли, а пределом их мечтаний было увидеть государыню, проезжающую по улице [231] Мадариага И. де. Россия в эпоху Екатерины Великой. С. 247. . Вместе с нашим героем опекунами стали князь С. Вяземский и А. В. Олсуфьев. Надо полагать, они набегались за подопечными, пока не облачили их в сшитое на сенатские деньги немецкое платье [232] Флоровский А. В. Состав законодательной комиссии. 1767–1774. Одесса, 1915. С. 400, .

Кроме этого, Григорий Александрович являлся членом Комиссии духовно-гражданской, которой предстояло разработать свод законов о положении Церкви и правах духовенства [233] Болотина Н. Ю. Деятельность Г. А. Потемкина… С. 22. . А также Потемкин участвовал в заседаниях Большой и Дирекционной комиссий. Ему удалось свести широкие знакомства в депутатской среде и сдружиться с маршалом Уложенной комиссии А. И. Бибиковым, человеком умным, просвещенным и самостоятельно мыслящим. Успешная работа в комиссии вновь подтолкнула карьеру Потемкина, Екатерина опять захотела увидеть его в числе придворных. 22 сентября 1768 года по случаю годовщины коронации Григорий Александрович наконец был пожалован чином камергера. А в ноябре по воле императрицы его отчислили из Конной гвардии, как состоящего при дворе [234] Брикнер А. Г. Потемкин. С. 18. .

Такое отчисление казалось необходимым, так как, оставаясь поручиком, Потемкин состоял в 9-м классе по Табели о рангах. Камергер же относился к 4-му классу. Эти «ножницы» когда-то помешали Григорию Александровичу «прыгнуть» выше камер-юнкера. С пожалованием камергерства пропасть между придворными и гвардейскими чинами нашего героя разверзалась еще глубже. Екатерина и так позволила ему перескочить через три позиции: гоф-фурьер, камер-фурьер и церемониймейстер. Видимо, ее всерьез заботило продвижение своего протеже по службе. Если Потемкин собирался делать карьеру при дворе, гвардейской пришлось бы пожертвовать. Он уже решился на это, но ему не суждено было расстаться с военным поприщем.

В 1768 году начались боевые действия против Турции, прервавшие заседания Уложенной комиссии. Залы собрания опустели, так как большинство депутатов обязаны были явиться к месту службы. Последовал их примеру и Григорий Александрович. По соизволению императрицы он отправился в армию «волонтиром».

В конце декабря 1768 года, в самый разгар заседаний Уложенной комиссии, войска крымского хана Каплан-Гирея начали новый набег на южные земли России. 80-тысячная татарская армия по приказу султана Мустафы III разорила города Бахмут и Елисаветград, огнем и мечом прошла по землям колонии Новая Сербия, созданной еще при Елизавете Петровне на правом берегу Северского Донца, и захватила громадный полон из нескольких тысяч человек — русских, украинских и сербских переселенцев.

В татарском войске находился представитель французского двора Рюффон, впоследствии попавший в плен и заявивший на допросе, что целью этой экспедиции было «разорить колонии, цветущее состояние которых возбуждало зависть соседей» [235] Цит. по: Черкасов П. П. Двуглавый орел и королевские лилии. М., 1995. С. 357. . Чуть позже барон Франсуа де Тотт, посланный Людовиком XV к турецкому султану в качестве военного советника, с восхищением живописал добычу татарских всадников в этом набеге: «Пять или шесть невольников разного возраста, шестьдесят овец и двадцать волов — добыча одного человека — не обременяют его. Головы детей выглядывают из мешка, подвешенного к тулке седла, молодая девушка сидит впереди, поддерживаемая левой рукой всадника, мать на крупе, отец на одной из заводных лошадей, сын на другой, овцы и волы впереди, — все идет и не сбивается с пути под бдительным оком хозяина этого стада» [236] Memoires du baron Tott. Amsterdam, 1785. Т. 2. P. 144–145. .

Надо полагать, что людей барон Тотт тоже относил к стаду. Однако победоносно разорившие мирную колонию крымчаки вскоре наткнулись на 35-тысячную армию генерал-аншефа П. А. Румянцева, двигавшуюся им навстречу походным маршем из-под Полтавы. Войска Румянцева избавили захватчиков от бремени собственности, оттеснили от Азовского моря и, ведя преследование, блокировали Крым. Донская флотилия под командованием вице-адмирала А. Н. Синявина вышла в море и попыталась блокировать полуостров с воды. Вскоре на сторону русских перешли союзники крымского хана — ногайцы — и открыли Румянцеву прямой путь на Бахчисарай.

Это было последнее нашествие крымских татар на южные земли России, захлебнувшееся в самом начале, но послужившее прологом к большой войне. Ее принято называть Первой русско-турецкой, и действительно, в царствование Екатерины она была первой. Хотя с конца XVII столетия Россия воевала с Оттоманской Портой уже в пятый раз. Два Азовских похода Петра I 1695 и 1696 годов, неудачный Прутский поход 1711 года, Крымская война 1735–1739 годов, когда русская армия под предводительством Б. X. Миниха впервые овладела Очаковом, и, наконец, новое столкновение.