Чингисхан - Сокровенное сказание монголов. Великая Яса

Дун-чан – Восточная столица империи Цзинь; ученые-монголоведы склонны относить этот поход Зэва к 1213 г., а штурм Восточной столицы датируется 14 января 1213 г.; различные источники и исследователи (переводчики) называют восточную столицу по-разному: Дун чан, Дунцзин, Тун-кин. Современный город Ляоян.

Американский ученый Джек Уэзерфорд, анализируя стратегию и тактику Чингисхана в этом походе на чжурчжэньскую империю Цзинь, так охарактеризовал значение этого похода Зэва на Восток: «Чингисхан старался ослабить противника, используя внутренние противоречия в обществе. В кампании против чжурчжэней его первым шагом стала последовательная работа над тем, чтобы разделить киданей и их повелителей чжурчжэней… Монголы провели великолепную пропагандистскую кампанию, объявив себя освободительной армией, целью которой было восстановление владычества старого киданьского царского рода, который был отстранен от власти столетие назад. Прежде чем начались настоящие сражения, многие кидани бежали, чтобы присоединиться к монголам, которые говорили на одном с ними языке.

Одним из первых действий в этой войне стал поход, который возглавили Зэв и брат Чингисхана Хасар. Они провели монгольские войска прямо на историческую родину киданей в долине реки Ляо. Монголы сразу получили поддержку со стороны киданей… Чингисхан официально восстановил на троне киданьского монарха (Елюй Люгэ. – A. M.), конечно же, в качестве вассала Монгольской империи. Разумеется, монголы еще не покорили все земли чжурчжэней, но, создав такое вассальное государство, они смогли внести раздор в стан чжурчжэней и привлечь больше сторонников на свою сторону» (Уэзерфорд Дж. Чингисхан и рождение современного мира. М.: ACT, 2005. С. 191–192).

Французский ученый Рене Груссе в своей книге так обрисовал основные события второй половины 1213 г. в этой войне: «Воспользовавшись смутой, вызванной этим переворотом (убийство прежнего императора и возведение на престол нового. – A. M.), Чингисхан осенью того же года предпринял поход в самое сердце Цзиньской империи. В соответствии с необыкновенно тщательно разработанным планом он разделил свои войска на три армии. За собой Чингисхан оставил армию центра, которой предстояло вторгнуться на Великую равнину. Некоторые военачальники предлагали взять Пекин (Чжунду. – A. M.), но здравомыслие подсказало этого не делать; город имел слишком хорошие укрепления, а монголы не были достаточно оснащены техникой для его осады, да и умения им недоставало. Поставив перед Пекином заслон из своих войск, сопровождаемый Толуем Чингисхан со своей конницей устремился на юг…

Спускаясь от Пекина на юг, Завоеватель преодолел не менее 500 километров и остановился лишь тогда, когда уткнулся в широкую, как морской пролив, Хуанхэ, форсировать которую его коннице было не под силу. Но поход продолжался. Взяв курс на юго-восток, Чингисхан пересек из края в край всю плодородную долину Шаньдун, главный город которой, Цзин Нань, занял… Не изменяя своему жестокому правилу, монголы использовали во время штурмов имевшихся у них пленных, равно как и местных крестьян, ставя их в первые шеренги своих войск… За исключением немногих крепостей, действительно неприступных, все встречные города пали один за другим. Чингисхан вернулся к Великой стене с богатой добычей…

В то время как Завоеватель грабил Великую равнину, его сыновья Жочи и Цагадай с Угэдэем, приняв командование над второй армией, «правым крылом», прошли по западному краю Хэбэя, миновали Баодинь и Шаньдун и вышли к Хуэй-цзиню, в ту часть Хэнаня, что лежит севернее Желтой реки. Затем, пересекши последние южные отроги массива Тайхан, армия вступила на обширное плато, где располагалась старая сельскохозяйственная провинция Шаньси… Монголы заняли все три главных города: Бинъян, Фучжоу и Сучжоу. Несмотря на систему укреплений и рвов, отпугнувших стольких агрессоров в эпоху античных китайских войн, пала и столица этого края, город Тайюань, крупный металлургический и винодельческий центр, богатством которого восхищались Марко Поло и другие знаменитые путешественники XIII в.

Легкость, с какой были захвачены китайские города, свидетельствует о том, что монгольское военное искусство буквально ставило китайцев в тупик. Например, приготовившимся к нападению с севера, им, к их недоумению, приходилось отражать конную атаку кочевников с юга…

Третью конную дивизию Чингисхан доверил своему брату Хасару. Оставив окрестности Пекина и держа направление на северо-восток, Хасар прошел вдоль побережья… он двинулся в Верхнюю Маньчжурию, отчизну первых «Золотых царей», древних чжурчжэней…» (Груссе Р. Чингисхан. Покоритель вселенной. М.: Молодая гвардия, 2000. С. 155–157).

Описываемые далее события относятся к весне 1214 г.

Американский исследователь Джон Мэн попытался реконструировать картину крепостных укреплений Чжунду, которые монголы Чингисхана пытались взять штурмом: «Но Бейджин (Чжунду. – A. M.) держался, так как еще за сто лет до этого его превратили в неприступную твердыню. За пределами городских стен построили четыре форта-деревни, в каждом вмещались собственные зернохранилище и арсенал, и каждый был соединен со столицей подземным ходом. В этих фортах спрятались военачальники и вельможи, и с ними по 4000 солдат в каждом. Стены крепости толщиной 15 метров у основания защищались тремя рвами, питавшимися водой из озера Кунь-мын. Крепость была построена в форме прямоугольника с периметром в 15 километров. Зубчатый парапет возвышался над землей на 12 метров, стены имели 13 ворот и сторожевые башни каждые 15 метров, всего их насчитывалось 900 штук.

Защитники этих основательных оборонительных сооружений располагали не менее серьезным вооружением. Двойные и тройные арбалеты стреляли трехметровыми стрелами на километр (эти поразительные данные были засвидетельствованы персидским источником во время нападения монголов на замок ассассинов в 1256 г.). Другой осадный лук времен Тан мог стрелять семью видами стрел на 500 метров, и они «пробивают все, во что бы ни попадали, даже городские стены и валы».

Роль артиллерии выполняли катапульты, которые называют «боевой рогаткой», они были установлены на подвижной платформе с рычагами до 10 метров длиной, на одном конце которых нагружали камни, а другую оттягивали канатами. Команда из шести человек под руководством «артиллериста» со стены могла, натянув канаты, швырнуть 25-килограммовый булыжник на 200–300 метров. Все это оружие могло быть приспособлено для стрельбы широким набором зажигательных снарядов, ибо шли первые пробы применения пороха в военном деле. Горящие стрелы, выпускаемые осадными луками, зажигательные ядра, забрасываемые боевыми рогатками, – некоторые делали из воска, если они должны были гореть медленно, другие со специальными острыми шипами, чтобы те застревали в дереве, иные – изготовленные из керамики и наполненные расплавленным металлом, – все они были предназначены для поджигания штурмовых лестниц и осадных башен…