Владимир Мономах - Русская правда. Устав. Поучение

Толпа отправилась с веча на гору, пришла на двор Коснячков, но не нашла тысяцкого дома; отсюда пошли ко двору Брячиславову, остановились здесь подумать, сказали: «Пойдем, высадим своих из тюрьмы», и пошли, разделившись надвое: половина отправилась к тюрьме, а другая – по мосту ко двору княжескому. Изяслав сидел на сенях с дружиною, когда толпа народу подошла и начала спор с князем; народ стоял внизу, а Изяслав разговаривал с ним из окна. Как видно, слышались уже голоса, что надобно искать себе другого князя, который бы повел народ биться с половцами, потому что один из бояр – Туки, брат Чудинов, сказал Изяславу: «Видишь, князь, люди взвыли: пошли-ка, чтоб покрепче стерегли Всеслава».

В это время другая половина народа, отворивши тюрьму, пришла также ко двору княжескому; тогда дружина начала говорить: «Худо, князь! пошли к Всеславу, чтоб подозвали его обманом к окошку и закололи». Изяслав на это не согласился, и чего боялась дружина, то исполнилось: народ с криком двинулся к Всеславовой тюрьме. Изяслав, увидав это, побежал с братом Всеволодом с своего двора; а народ, выведши Всеслава из тюрьмы, поставил его середи двора княжеского, т. е. провозгласил князем, причем имение Изяслава все пограбили, взяли бесчисленное множество золота и серебра. Изяслав бежал в Польшу.

Между тем половцы опустошали Русь, дошли до Чернигова; Святослав собрал несколько войска и выступил на них к Сновску; половцев было очень много, но Святослав не оробел, выстроил полки и сказал им: «Пойдемте в битву! нам некуда больше деться». Черниговцы ударили, и Святослав одолел, хотя у него было только три тысячи, а у половцев 12 000; одни из них были побиты, другие потонули в реке Снове, а князя их русские взяли руками.

Уже семь месяцев сидел Всеслав в Киеве, когда весною 1069 года явился Изяслав вместе с Болеславом, королем польским, в русских пределах. Всеслав пошел к ним навстречу; но из Белгорода ночью, тайком от киевлян, бежал в Полоцк, вероятно, боясь стать между двух огней, потому что остальные Ярославичи не могли ему благоприятствовать в борьбе с Изяславом. Так, этому чародею удалось только дотронуться копьем до золотого стола киевского, и, «обернувшись волком, побежал он ночью из Белгорода, закутанный в синюю мглу». Киевляне, оставшись без князя, возвратились в свой город, собрали вече и послали сказать Святославу и Всеволоду Ярославичам: «Мы дурно сделали, что прогнали своего князя, а вот он теперь ведет на нас Польскую землю; ступайте в город отца вашего! если же не хотите, то нам нечего больше делать: зажжем город и уйдем в Греческую землю».

Святослав отвечал им: «Мы пошлем к брату: если пойдет с ляхами губить вас, то мы пойдем против него ратью, не дадим изгубить отцовского города; если же хочет прийти с миром, то пусть приходит с малою дружиною». Киевляне утешились, а Святослав и Всеволод послали сказать Изяславу: «Всеслав бежал; так не води ляхов к Киеву, противника у тебя нет; если же не перестанешь сердиться и захочешь погубить город, то знай, что нам жаль отцовского стола». Выслушавши речи братьев, Изяслав повел с собою только Болеслава да небольшой отряд поляков, а вперед послал в Киев сына своего Мстислава. Мстислав, вошедши в город, велел избить тех, которые освободили Всеслава, всего семьдесят человек, других ослепить, некоторые при этом погибли невинно. Когда сам Изяслав приблизился к городу, то киевляне встретили его с поклоном, и опять сел он на своем столе (2 мая). Поляки Болеслава II подверглись такой же участи, как и предки их, приходившие в Русь с Болеславом I: их распустили на покорм по волостям, где жители начали тайно убивать их, вследствие чего Болеслав возвратился в свою землю. С известием о возвращении Изяслава летописец, по-видимому, связывает известие о том, что этот князь перевел торг с Подола на гору.

Казнивши тех киевлян, которые вывели из тюрьмы Всеслава, Изяслав не медлил вооружиться против последнего: выгнал его из Полоцка, посадил там сына своего Мстислава, а когда тот умер, то послал на его место другого сына, Святополка. Всеслав, сказано в летописи, бежал, но не прибавлено, куда; впрочем, это объясняется из следующего известия, что Всеслав в 1069 году явился перед Новгородом с толпами финского племени води, или вожан, среди которых, следовательно, нашел он убежище и помощь. В это время в Новгороде княжил Глеб, сын Святослава Черниговского, которого мы видели в Тмутаракани. Новгородцы поставили против вожан полк, и Бог пособил новгородцам: они задали вожанам страшную сечу, последних пало множество, а самого князя Всеслава новгородцы отпустили ради Бога.

И после этого поражения Всеслав не отказался от борьбы; к храброму князю отовсюду стекались богатыри; он успел набрать дружину, выгнал Святополка из Полоцка и, хотя был побежден другим Изяславичем у Голотичьска, однако, как видно, успел удержаться на отцовском столе. Изяслав завел с ним переговоры – о чем, неизвестно; известно только то, что эти переговоры послужили поводом ко вторичному изгнанию Изяслава, теперь уже родными братьями. Это вторичное изгнание необходимо имеет связь с первым: Изяслав возвратился в Киев под условиями, которые предписали ему братья; в городе не могли любить Изяслава и в то же время не могли не питать расположения к Святославу, который сдержал гнев брата, который с горстью дружины умел поразить толпы половцев, очистить от них Русь.

Сын Изяслава, Мстислав, казнил киевлян, освободивших Всеслава, виновных вместе с невинными, но тем дело еще не кончилось; гонения продолжались, и гонимые находили убежище в Чернигове у Святослава. Так, св. Антоний, основатель Печерского монастыря, подвергнувшийся гневу великого князя как приятель Всеслава, был ночью взят и укрыт в Чернигове Святославом. Если бы даже Святослав делал это единственно из любви и уважения к святому мужу, то Изяслав, с своей стороны, не мог не оскорбиться приязнию брата к человеку, в котором он видел врага своего.

Эти обстоятельства должны были возбуждать в Святославе властолюбивые замыслы, питать надежду на их успех, а в Изяславе возбуждать вражду к брату; и вот между Ярославичами началась вражда: они не ходят уже вместе в походы, как ходили прежде; Изяслав один воюет с Всеславом, один вступает с ним в переговоры; по самой природе отношений между князьями последний поступок Изяслава должен был возбудить негодование и подозрение в братьях; Святослав начал говорить Всеволоду: «Изяслав сносится с Всеславом, на наше лихо; если не предупредим его, то прогонит он нас», – и успел возбудить Всеволода на Изяслава. Летописец обвиняет во всем Святослава, говорит, что он хотел больше власти, обманул Всеволода; как бы то ни было, младшие братья вооружились против старшего; Изяслав в другой раз принужден был выйти из Киева, где сел Святослав, отдавши Всеволоду Черниговскую волость; что в Киеве все были за Святослава, доказывает удаление Изяслава без борьбы; летописец говорит, что Святослав и Всеволод сели сперва на столе в селе Берестове и потом уже, когда Изяслав выехал из Киева, Святослав перешел в этот город.