Алексей Ермолов - Записки русского генерала

Права похитителей одинаковы, преимущественно определяет сила и счастие. Сим обязан престолом ныне царствующий шах, и Джафар-Кули-хан, проиграв против него сражение, спасся к нам бегством.

Недолгое время управлявши ханством, Джафар-Кули-хан умер, и по нем наследовал теперешний хан, сын его.

При первом свидании с Измаил-ханом в присутствии многих из народа, сделав замечание на счет злоупотребления им власти, поручил я ему быть снисходительным к народу. Приставу, при нем находившемуся, поручил собрать всех несчастных, которых подверг он жестоким истязаниям, и приказал поместить в его дворце, пока не удовлетворит, по крайней мере, семейств их обеспечением их благосостояния.

Шекинское ханство, при меньшем населении, нежели в ханстве Ширванском, дает не менее дохода, особенно если исключить откупные статьи, значительную часть дохода в Ширване составляющие.

Дани в казну вносит в год семь тысяч червонцев. Произведения земли те же самые, как и в Карабахе и Ширване, при равном плодородии оной.

В одном сем ханстве было некогда благоустроенное управление, определены доходы и повинности, уравнительно разделены труды жителей в пользу хана. Во время Мамед-Гасан-хана, которому персияне выкололи глаза, выгнали из владений, и он, в крайней бедности, скитаясь в Турции, прибег под покровительство императора и живет в Астрахани, получая достаточное содержание. Отец нынешнего владетеля несколько удерживал сей порядок, но при сем последнем ниже́ признаков оного не осталось.

Талышинское ханство, разоренное персиянами, имеет малое народонаселение, доходы весьма скудные, которыми пользуется хан, не платя в казну никакой дани. Приверженность к России владетеля, отца теперешнего хана, вызвала мщение персиян, подвергла землю его истреблению, и полуденная часть ханства, при последнем трактате нашем с Персией, признана принадлежностию оной.

Куринское ханство получило бытие в недавнем времени. Им управляет полковник Аслан-хан, человек, правительству приверженный.

Население малое, жители обременены налогами, дань 30 тыс. четвертей пшеницы, платимая казне, чрезвычайно их разоряет.

Казыкумыцкое ханство во владении Сулхай-хана, человека самого коварного, готового на всякие злодеяния. По древности своего происхождения он весьма уважаем; между горскими народами имеет сильные связи, ко вреду нашему им употребляемые. Участвуя во всех предприятиях дагестанцев против нас и будучи наконец наказан отделением части владения его, из коей составлено Куринское ханство, данное родственнику его, врагу его непримиримому, отмщевающему жестокую обиду, бежал в Турцию.

В командование генерала Ртищева возвратился, изгнал в отсутствие его управлявшего владетеля и, пользуясь твердыми и почти непроходимыми местами гористой страны, остался без наказания.

Но если генерала Ртищева отвлекали важнейшие занятия, мог он, по крайней мере, не входить в сношение с явным изменником и злодеем, в сношение, которое не иначе должен он разуметь, как прощение его преступлений. Ханство Казыкумыцкое, по словам людей, хорошо его знающих, имеет жителей до 15 тыс. семейств. Хан никакой дани не платит.

Аварское ханство во владении генерал-майора султана Агмед-хана, лежит в средине гор Кавказских, отовсюду почти неприступных, и никогда русские в нем не бывали. Жители оного бедны, ведут жизнь самую суровую, наклонностей воинственных.

Последний пред сим владетель Умай-хан был знаменит в здешних странах военными своими подвигами. Не раз удачные делал на Грузию нападения, разорил серебряные и медные ее заводы. Пользуясь дружбою ахалцыхского паши, чрез земли его вступал в Имеретию. Прошел однажды Эриванскую область беспрепятственно, но близ города Нихичевана был разбит персиянами.

Долгое время благоприятствовавшее ему счастие привязало к нему многие горские народы, алчные добычи, и он являлся, сопровождаем будучи большими силами. Он приучил их к грабежам, и Грузия, можно сказать, почти беззащитная, внутренними раздорами истребляемая, удовлетворяла их алчности.

Долго еще после смерти Умай-хана врывались они в Грузию многочисленными партиями, но не было уже счастливого предводителя, и Грузия покоилась под защитою российских войск, от которых незадолго до смерти испытал он поражение.

Теперешний хан, не знаю почему, получает жалованья по 5 тыс. рублей серебром, уверяя, что он нам приносит пользу влиянием своим на горские народы Дагестана, которых будто воздерживает от нападений на Грузию. Сему верили многие из моих предместников, и я показываю ему вид до времени. Хан сей дани никакой не платит, никаких обязанностей на себя не принимал. В Тифлисе содержится от него аманат [заложник] на казенном иждивении.

Уцмей, Каракайдацкий владетель провинции, соседственной Дербенту, признает зависимость от России, но всегда в связи с народами, нам не благоприятствующими; и подозревая, что начальству известно изменническое его поведение, имеет к оному совершенную недоверчивость, и еще не было никого из русских, с коим бы виделся он, не сделав предварительно условий, и без сопровождения многолюдной толпы.

Во владениях его нередко бывают беспокойства, и он не всегда достаточно имеет власти смирять их, паче между жителями, гористую часть земли занимающими.

Уцмей дани в казну не платит, никаких обязанностей не имеет, ниже́ за безопасность проезжающих через его владения не ответствует. Русские иначе, как с благонадежным конвоем, проезжать не могут.

Сему владетелю, равно как и хану Казыкумыкскому, предместники мои предлагали чин генерал-майора с 2 тыс. рублей серебром жалованья, но они отвергли с негодованием, что не хотели сравнить их с шамхалом Тарковским, который имеет чин генерал-лейтенанта и 6 тыс. рублей ежегодно.

Не могли подобные предложения наград людям, явно нам не доброжелательствующим, не поселить в них мысли, что их ласкают из боязни, и оттого возрастала дерзость их.

Обширные занятия начальников здешнего края, малые вообще средства не допускали их употребить нужной строгости, а нередко власть наша или мало признаваема была, или не с надлежащим уважением.

Народы небольшой земли, называемой Табассарань, непостоянно повиновались нам и по чрезвычайной бедности своей никакой пользы правительству не приносили.

В Кубинской провинции, с присоединением к оной городов Дербента и Баку, введено было наше управление. Суд отправлялся по закону и обычаям земли. Комендант, собирая доходы, обращал их в учрежденное казначейство, и оные простирались до [162]… рублей серебром. В ведении его состояла внутренняя полиция и всякого рода казенное имущество, оставшееся от бывших прежде ханов.