Иона Якир - КОМАНДАРМ Якир. Воспоминания друзей и соратников.

- Вот и чудесно. Я тоже думаю, что сами справитесь. А мне пора. Через месяц заеду опять и побываем с вами на стрельбище. До свидания!

После такого урока командир дивизии и начальник штаба всю неделю трудятся, изучая «максим». Подготовившись, едут в полки и по примеру командующего проверяют, как знают пулемет и другое оружие командиры полков, батальонов, рот. И к следующему визиту Якира весь командный и политический состав дивизии уже знает оружие отлично.

Иона Эммануилович много времени проводил среди красноармейцев. Он не то что считал своей обязанностью побеседовать с бойцами - его тянуло к ним, его интересовали их настроения, запросы. Усаживался то ли в казарме, то ли во дворе или в клубе, и тотчас же вокруг него образовывался тесный круг бойцов. Каждый старался протиснуться поближе к командующему. Завзятый курильщик, Иона Эммануилович закуривал, угощал бойцов и вел непринужденную беседу, пересыпая ее шутками и анекдотами. И красноармейцы делились с ним своими самыми сокровенными думами.

Как-то в середине лета здоровье Ионы Эммануиловича пошатнулось, и он вынужден был поехать для лечения за границу. Отсутствовал, кажется, два - два с половиной месяца. Обязанности командующего войсками округа исполнял в это время его заместитель Василий Константинович Блюхер, тоже пользовавшийся в войсках большим авторитетом, но складом характера отличавшийся от Якира.

По плану штаба округа проводились инспекторские стрельбы и маневры. И тут случилась неприятность. Инспектирующий комкор Грязнов обнаружил на стрельбище 44-й стрелковой дивизии случаи очковтирательства. Об этом немедленно доложили Блюхеру. Василий Константинович прибыл на место и был страшно возмущен происшедшим. Он издал приказ по войскам округа, в котором осудил 44-ю дивизию за очковтирательство. Дивизией командовал герой гражданской войны Казимир Францевич Квятек. Блюхер отстранил его от должности, дав тем самым понять, что обман никому не может быть прощен.

Случай был из ряда вон выходящий. И когда вернулся Якир, ему сразу же доложили об этом. Иона Эммануилович похвалил Василия Константиновича и штаб округа за проявленную непримиримость к очковтирательству, но все же указал, что реагировать нужно было не совсем так:

- Целое соединение вы обвинили в очковтирательстве. Правильно ли это? Виноваты отдельные люди, а вы ведь наложили пятно на всю дивизию, имеющую славное боевое прошлое. Правого и виноватого различать нужно. Уверены ли вы, что к этому позорному случаю причастны товарищ Квятек, комиссар дивизии, партийная организация, комсомольцы?

С одной стороны, Ионе Эммануиловичу не хотелось ущемлять самолюбие своего заместителя В. К. Блюхера, с другой - надо было исправить ошибку. Как поступить?

Командующий объявил результаты стрельб недействительными, вызвал из Винницы опытнейшего командира дивизии товарища Даненберга и приказал ему со всей строгостью, без всяких скидок произвести проверку 44-й дивизии по той же программе. Вскоре Даненберг доложил, что части 44-й дивизии всю программу выполнили хорошо, хотя каналы для очковтирательства были закрыты наглухо.

И. Э. Якир вернул К. Ф. Квятека к исполнению своих обязанностей и восстановил доброе имя дивизии, выразив надежду, что ее личный состав впредь не потерпит в своих рядах тех, кто нечестно относится к службе.

Василий Константинович, мне кажется, тоже был доволен, что все кончилось хорошо. Не все, может быть, тогда оценили по достоинству подход Якира к этому делу. Я, например, воспринял это как известный либерализм. И только позже понял, насколько прав был командующий. На войне большое значение имеют славные традиции соединения. Ими должны дорожить и бойцы и командиры. И, конечно, с уважением к доброй славе дивизии должен относиться и вышестоящий военачальник, если он хочет, чтобы эти традиции укреплялись.

Возвращаясь к напутствию А. И. Седякина перед моим отъездом на Украину, должен сказать, что Александр Игнатьевич, дав односторонний отзыв о Якире, правильно оценил Павла Павловича Лебедева. Этот опытный и высококультурный начальник штаба хорошо сработался с Ионой Эммануиловичем. К Якиру Лебедев относился с глубоким уважением и считал его авторитет непререкаемым. Да, Якир не получил в свое время военного образования, но благодаря своему таланту и трудолюбию, он встал в один ряд с виднейшими военачальниками нашего времени. Это был самородок, раскрывший свои способности в бурях гражданской войны и в кипучей деятельности по строительству Советских Вооруженных Сил. Натура творческая, Якир не мог беззаботно относиться к накопленному опыту и знаниям. Он все чего-то искал, что-то изучал, не ограничиваясь при этом потребностями узкопрактическими. Это был разносторонне образованный, высокой культуры человек.

Однажды мы ехали из Харькова в Киев на большие учения. В салон-вагоне командующего находились член Военного совета Кучмин, начальник штаба Лебедев, его помощник Бажанов, начальник оперативного отдела Ивановский и я. С нами ехал и наш гость, начальник Военно-воздушных сил Красной Армии Петр Ионович Баранов, которого Якир очень любил.

Павел Павлович углубился в чтение какого-то нового романа и изредка обменивался репликами с Бажановым. Ивановский склонился над картой и что-то обдумывал. Кучмин зарылся в газеты. А Якир и Баранов, удобно устроившись в креслах, оживленно беседовали.

Помнится, разговор шел о путях развития Советского Союза, и собеседники то и дело обращались к истории России. Иона Эммануилович называл государственных деятелей прошлых веков, и все эти люди представлялись мне живыми, занятыми интригами или планами спасения России от иноземных врагов. И сам Иона Эммануилович предстал передо мной в новом свете. Чтобы так свободно извлекать из глубины веков факты и имена, сопоставлять их и противопоставлять, нужна огромная эрудиция. Раньше мне казалось, что я неплохо знаю историю, а теперь понял, что мои знания чисто школьные, поверхностные, почувствовал зависть к Якиру и его собеседнику. Баранов то соглашался, то спорил со своим другом. А я, как зачарованный, слушал беседу двух талантливых, по-своему замечательных людей.

Оба они не дожили до Великой Отечественной войны. Баранов погиб при авиационной катастрофе, Якир пал жертвой клеветы и произвола. Родина, партия потеряли преданных бойцов-ленинцев в расцвете их сил и способностей.

Генерал-лейтенант артиллерии И. С. Стрельбицкий

В средине тридцатых годов, в один из приездов Якира в нашу дивизию - мы стояли в Котовске - я долго прохаживался возле казарм, поджидал его к себе в 95-й артиллерийский полк.