Леонид Млечин - Как Брежнев сменил Хрущева. Тайная история дворцового переворота

«Королева просто ужас охватывал, когда он представлял себе, что американцы его обгонят, — вспоминал известный журналист Ярослав Голованов. — Он и думать об этом не хотел!»

Когда руководители страны осознали, какое грандиозное событие произошло и как оно потрясло мир. Никита Сергеевич Хрущев принял Королева и поблагодарил:

— Когда вы нам писали о спутнике, мы вам не верили, думали, фантазирует Королев. Но теперь другое дело…

Когда Сергей Павлович Королев изготовил первую ракету, президиум ЦК приехал на нее взглянуть. Хрущев признавался потом, что руководители страны смотрели на ракету как баран на новые ворота. Невиданное зрелище! Но на оружие не похоже. Не верили, что эта огромная труба способна куда-то полететь и кого-то поразить.

Главный маршал артиллерии Сергей Варенцов пренебрежительно говорил о ракетах:

— Голоса пушек — это симфония, голоса ракет — какофония.

Один из армейских генералов сказал конструкторам:

— Вы заливаете в ракету четыре тонны спирта. Отдайте этот спирт моей дивизии, она любой город возьмет! А ваша ракета в этот город толком попасть не может. Кому это нужно?

Члены президиума ЦК ходили вокруг ракеты, как крестьяне на базаре при покупке ситца: щупали и проверяли на крепость. Королев, понимая, что от этих людей зависит его судьба, терпеливо объяснял, как она летает, на что способна. Работа над ракетами шла очень трудно. Ответственность ее создателей была огромной. Как выразился один из ученых, «все генеральные конструкторы ходят в мокрых штанах».

«Прежде чем подписать бумагу, убедись, что если из-за нее начнут сажать в тюрьму, то ты будешь в конце списка», — повторял маршал артиллерии Николай Дмитриевич Яковлев. Он был председателем государственной комиссии на испытаниях первой советской ракеты. Сам Яковлев отсидел недолго — после смерти Сталина освободили, но напуган был до смерти.

Запуск спутника стал болезненным ударом для Соединенных Штатов, где не ладилась ракетная программа. Эдвард Теллер, отец американской водородной бомбы, заявил по телевидению:

— Америка проиграла битву более важную, чем Пёрл-Харбор.

За первым советским спутником последовал второй — 3 ноября 1957 года — с собакой Лайкой на борту. Так Королев откликнулся на просьбу Хрущева порадовать страну накануне сорокалетия Великой Октябрьской социалистической революции.

7 ноября 1957 года президент Соединенных Штатов Дуайт Эйзенхауэр получил секретный доклад об отставании от СССР. «Америке угрожает оснащенный ракетами Советский Союз, — говорилось в докладе. — Соединенные Штаты превращаются в державу второго сорта». Еще через месяц, в годовщину японского нападения на Пёрл-Харбор, в США попытались запустить свой спутник. Он приподнялся над мысом Канаверал и рухнул. Контраст между космическими успехами Советского Союза и провалом Соединенных Штатов не мог быть очевиднее.

Полет старшего лейтенанта Юрия Алексеевича Гагарина в космос стал еще одним триумфом Хрущева, хотя сам он предпочитал говорить о «всемирно-исторической победе Советского Союза».

Уже упоминавшийся на этих страницах Виталий Александрович Сырокомский в тот год работал помощником первого секретаря Московского горкома партии. В его записных книжках я нашел разработанный заранее план встречи вернувшегося из космоса Гагарина:

«Торжественная встреча Первого космонавта во Внуковском аэропорту. Для встречи — 3000 трудящихся Москвы и лесопарковой зоны к 12.00. От московских районов — по 150 человек, от районов лесопарковой зоны — по 90.

Оформить здание аэропорта призывами и государственными флагами Советского Союза, вывесить два портрета — Никиты Сергеевича и Первого космонавта. Трудящиеся прибывают на встречу с портретами В. И. Ленина, членов президиума ЦК, Первого космонавта, призывами и транспарантами и живыми цветами.

12.30 — приезд Н. С. Хрущева.

13.00 — прилет Первого космонавта.

Сходит по трапу, ковровая дорожка — к трибуне.

Навстречу Первому космонавту направляется Никита Сергеевич. Первый космонавт рапортует первому секретарю ЦК, председателю Совета Министров об успешном выполнении задания Родины. Никита Сергеевич и Первый космонавт (возможно, и жена) в открытую машину. Приезжают в Боровицкие ворота.

Для встречи членов президиума ЦК и Первого космонавта в черте города по маршруту: Ленинский проспект, Большая Калужская улица, улица Димитрова, Якиманская набережная, Малый Каменный мост, Большой Каменный мост, Боровицкие ворота Кремля — собрать к 13.00 сто тысяч трудящихся города.

Районам вывести на трассу оркестры.

С 14.30 до 17.00 — митинг и демонстрация трудящихся Москвы на Красной площади в количестве 200 тысяч человек. Головным колоннам районов первого потока прибыть на Красную площадь к 14.00.

Дети преподносят цветы членам президиума ЦК.

С 18.00 на Красной площади и других площадях — народное гуляние трудящихся, а также вечера во дворцах культуры и клубах, выступления артистов, деятелей искусства и литературы, художественная самодеятельность…»

Космические успехи страны помогли карьере Брежнева. Леонид Ильич установил правильные отношения с генеральными конструкторами ракетно-космических систем, у каждого из которых был сложный характер, с директорами крупнейших предприятий военно-промышленного комплекса. Он же был открыт и доступен. К нему обратились за помощью главные создатели советского ядерного оружия — академики Юлий Борисович Харитон и Андрей Дмитриевич Сахаров. Брежнев приветствовал их словами:

— А, бомбовики пришли!

Рассказал, что его отец считал тех, кто создает новые средства уничтожения людей, главными злодеями, и повторял: надо бы этих злодеев повесить на высокой горе, чтобы все видели.

— Теперь, — весело заметил Брежнев, — я, как и вы, занимаюсь этим черным делом, но с благой целью.

Статный, улыбчивый, общительный, с неизменной сигаретой в мундштуке, Леонид Ильич легко входил в контакт, хотя и несколько рисовался. Приезжал на заводы, охотно выступал. На острые вопросы рабочих отвечал просто и терпеливо.

За столом Леонид Ильич был умелым тамадой, всех замечал, говорил хорошие слова и произносил красивые тосты. Он был энергичным и увлекающимся человеком. Чувствовался южный темперамент — «горячий и напористый». Безумно любил футбол и хоккей. По словам дочери Хрущева Рады Никитичны, «милый, несколько сентиментальный человек».

Леонид Ильич становился все более влиятельным. Но иной раз ему приходилось несладко. Он был очень впечатлительным. Работать Брежневу приходилось под повседневным руководством Алексея Илларионовича Кириченко, который фактически был вторым секретарем ЦК. Ему подчинялся весь партийный аппарат. А человек он был малообразованный, грубый, с очень тяжелым характером.