Анатолий Воронин - Второй пояс. Откровения советника

Одного такого «бегуна» задержали на подходах в Лошкаревке, почти в семидесяти километрах от того места, где он служил в Кандагаре. В соседнюю провинцию он добирался пешком, через всю «зеленку». Сначала пробирался вдоль песков Регистана, а потом по каменисто-илистому берегу горной реки Гильменд. И как только его «духи» не вычислили и не пристрелили на месте? Возможно, потому, что он свое оружие бросил по месту службы, а сарбозовские дреши каким-то образом умудрился поменять на гражданскую одежду. Внешне он ничем не выделялся от местных жителей.

Ей-богу, везет же дуракам.

А выловили его наши спецназовцы из Лошкаревской бригады, охотившиеся в ту пору за «духовскими» караванами. Когда этого беглеца с оказией вернули обратно в Кандагар, на него было страшно смотреть, до того он был истощен. Его счастье, что в бегах он был меньше десяти дней. Не то, однозначно, мотать бы ему срок в кандагарской тюрьме. Обычно за такие дела давали от одного года до пяти лет.

В обыденных заботах незаметно подошел к концу январь.

А в самый последний его день из Кабула прилетел генерал Алексеев.

В Представительстве МВД СССР в Афганистане он занимал должность заместителя руководителя и фактически был вторым человеком в нашем контракте.

В подсоветных у него ходил тот самый Суразоволь, что совсем недавно приезжал в нашу провинцию.

Алексееву было уже далеко за пятьдесят. В свое время он занимал должность начальника УВД Саратовской области, с которой был переведен на должность первого заместителя начальника Главного управления уголовного розыска МВД СССР.

В 1984 году в нашем городе ограбили кассу одного крупного предприятия. Преступники похитили более 58 тысяч рублей. Это сейчас в России такие кассы «берут» едва ли не ежедневно и сумма в несколько десятков тысяч рублей не вызывает ни у кого особых эмоций. А тогда это было очень громкое преступление, и пятьдесят восемь тысяч рублей – очень большие деньги. На них можно было запросто купить полдюжины «Жигулей» самой последней по тем временам модели.

Вот тогда-то я и познакомился с генералом Алексеевым. Он приехал в наше УВД с целью оказания практической помощи в раскрытии данного преступления. Те, кто работал или работает в правоохранительных органах, хорошо знают, что означает «практическая помощь» генералов.

Но этот, высокого роста и худощавый, если даже не сказать – худющий, генерал действительно оказался именно тем человеком, который сразу же взял в свои руки все нити расследуемого преступления. По всему было видно, что он обладает очень большим практическим опытом работы в раскрытии такого рода дел.

Я как начальник одного из оперативных подразделений областного отдела уголовного розыска был ответственен за проведение литерных мероприятий, которые мы осуществляли совместно с оперативно-техническим отделом Управления КГБ. Сколько бумаги тогда пришлось исписать, оформляя соответствующие задания и планы оперативных мероприятий. Без них гэбэшники и шага не делали.

Но в конечном итоге преступление было раскрыто, преступники (ими оказались местные наркоманы) задержаны, и практически все похищенные деньги возвращены обратно в кассу предприятия.

И вот теперь я встречаю на «Майдане» прилетевшего из Кабула генерала, и, естественно, мы узнаем друг друга.

Встреча была более чем дружеская.

Пока добирались на машине командующего с аэропорта в город, в общих чертах рассказал ему обо всех новостях, касающихся проводимой в провинции операции. Да и вообще о нашем житье-бытье здесь в Кандагаре.

Поскольку генерал прилетел в провинцию всего на одни сутки, мы сразу же поехали в царандой. Мир Акай встретил нас радушно, но не в своем служебном кабинете, а в гостевой комнате, размещавшейся рядом. Время было уже обеденное, а посему командующий усадил нас откушать чего Аллах послал.

Щедрый, однако, Аллах оказался.

После сытного обеда по просьбе генерала поехали втроем по постам первого пояса обороны. Показали ему, в каких условиях живут военнослужащие, рассказали о проблемах, которые имеются не только у них, но и у провинциального управления царандоя в целом.

Конечно, генералу было бы интересней всего взглянуть на посты второго пояса, но за столь короткий срок его пребывания в провинции сделать это было практически невозможно. Более того, оперативная обстановка вокруг тех постов за последние дни резко ухудшилась. Как и предполагал Суразоволь, посты постепенно стали превращаться в «островки выживаемости», окруженные со всех сторон «духами». Царандоевские машины туда вообще перестали ездить. Да и ездить практически уже было не на чем. Все новенькие ЗИЛы, полученные еще до Нового года, лежали сгоревшими в «зеленке», и царандоевский тыловик вновь уехал в Шинданд за новой партией грузовиков. Правда, на этот раз должны были пригнать всего лишь пять машин.

Надолго ли их хватит?

Вечером организовали для генерала баньку, после которой немного посидели, погутарили о житье-бытье. Закидали его вопросами о перспективах нашего пребывания в Кандагаре. Однако ничего утешительного для себя не услышали. Поняли только одно, что сидеть мы здесь будем «до посинения» и уходить из провинции будем одновременно с советскими войсками. Когда это произойдет и самое главное – как, Алексеев сам ничего не знал. Но высказал предположение, что до конца лета в южных провинциях Афганистана не должно остаться ни одного советского военнослужащего. На замену отъезжающим советникам больше никого присылать не будут, и, соответственно, нагрузка на каждого из нас будет постоянно увеличиваться. Придется нам переходить на «многостаночную» форму работы. Я напомнил генералу, что уже сейчас сижу на трех стульях, а как только Михалыч уедет в отпуск, придется еще один стул занять.

Заночевал генерал в «каминном зале», стало быть – в моей комнате, поскольку она была самой большой на нашей вилле. Для этого затащили туда еще одну кровать, которую поставили рядом с камином, чтобы генералу ночью холодно не было.

А на следующий день, поутру, поехал я с Алексеевым в Бригаду. Уж дюже он хотел с Варенниковым встретиться. Однако у нас получился облом. Рано утром Валентин Иванович улетел в Москву, куда его срочно вызвали.

Делать нечего, пришлось организовать встречу с «Седым полковником». Последний, давая характеристику царандоевским советникам, участвующим в операции на постах второго пояса обороны Кандагара, назвал меня и Михалыча героями и рекомендовал Алексееву представить нас обоих к наградам. Алексеев пообещал ему, что нас обязательно поощрят правами руководителя Представительства МВД СССР.

Свое слово генерал потом сдержал, и к 70-летней годовщине Вооруженных сил мне и Михалычу дали по почетной грамоте.