Фаддей Беллинсгаузен - Открытие Антарктиды

В полдень в носовой каюте, около форштевня, оказалась течь. Капитан-лейтенант Завадовский осматривал оную: вода входила так сильно, что слышно было ее журчание, но в какое место, невозможно было видеть за обшивкой. В Порт-Джексоне, сколько могли, обдирали медь в носовой части, проконопатили под оной весьма хорошо и потом обили медью до самого баргоута, но и после такой предосторожности, к крайнему всех сожалению, течь оказалась; надлежащих против сего мер в нашем положении взять не было возможности и места, а время года, лучшее для плавания в Южном полушарии, нам не позволяло переменять нашего намерения.

К ночи ветер отошел к О, а потом к SO, скрепчал и дул порывами, с дождем, производя большое волнение, что принудило нас взять у марселей по другому рифу.

Убавление всего рангоута и парусов, постановление всех пиллерсов и понижение тяжести всей артиллерии довольно ощутительно уменьшило движение верхней части шлюпа «Восток», однако же я не смел нести много парусов, дабы через то, умножая ход, не увеличить течи в носовой части. Итак, мы, с большим трудом преодолев одно неудобство шлюпа, были заняты другим, несравненно важнейшим, которое могло произвести гибельные следствия. Не имея средства сему помочь, я имел одно утешение в мысли, что отважность иногда ведет к успехам.

9 ноября. При том же юго-восточном свежем ветре, облачном небе, накроплении дождя и мрачности горизонта мы продолжали курс левым галсом к югу, склоняясь несколько к западу. В 6 часов утра прошли мимо плавающей морской травы. В полдень находились на широте 40°10'45''южной, долготе 151°42'28''восточной. Ртуть в термометре уже начала понижаться: в самый полдень теплоты было только 11°. Сегодня, кроме обыкновенных птиц, которые ежедневно показывались, летало около шлюпов несколько погодовестников.

10, 11 и 12 ноября. Три дня ветер дул тихий, от востока, и позволял нам продолжать путь к югу. Мы все еще приготовляли наши шлюпы для плавания в больших широтах Южного океана. Плотники обшивали корму наглухо, ибо я полагал, что сия обшивка несколько послужит скреплением для кормы и предохранит оную от волн. В полдень 12-го находились на широте 44°53'58''южной, долготе 150°41'48''восточной; течение моря в последние двое суток оказалось SW 75°30'. Мы встретили трех китов; на одном из них видны были неровности, вероятно, оброс ракушками [194].

13 ноября. Ночь темная; по термометру теплоты 7°; мы продолжали курс к югу до самого полудня. Широта места нашего была 47°18'58''южная, долгота 150°21'44''восточная. С сего времени я взял курс SSO 1/2 O, дабы приблизиться к острову Маккуори. Зыбь, которая шла от NO, сделалась от NW и в продолжение ночи качала нас с одного бока на другой.

14 ноября. С вечера 14-го ветер перешел в NW четверть и дул свежий; ночь была темная; мы держались тем же курсом, имея мало парусов, дабы не уйти от шлюпа «Мирный». С утра нашел от WN густой туман, после 8 часов начал редеть, и солнечные лучи слабым сиянием проницали сквозь мрачность. От сильной качки и скрипа переборок, лестниц и разных частей шлюпа весьма было неприятно оставаться в каютах, и мы большую часть времени проводили на шканцах; дождь, мрачность и туман сближали горизонт нашего зрения, и нас ничто не занимало, кроме нескольких птиц, изредка летавших.

В полдень мы находились на широте 50°15'9''южной, долготе 152°13'27''восточной. В продолжение дня проплыло множество морской травы; мы видели эгмонтских куриц и других птиц и потому предполагали, что берег близко; от мрачности зрение наше простиралось только на пять миль. В 11 часов вечера, по причине скрепчавшего ветра с порывами, мрачностью, и предполагая, что берег близко, я сделал сигнал привести к ветру. Сила западного ветра принудила нас всю ночь остаться под зарифленным грот-марселем и фоком. В полночь сожженные фальшфейеры показали положение каждого шлюпа.

15 ноября. К полуночи ветер вдруг стих; большое волнение от запада продолжалось, шлюпы сильно качало с боку на бок. В 3 часа утра при рассвете поставили рифленый фор-марсель, и я взял прежний курс на SSO 1/2 O; шлюп «Мирный» последовал за «Востоком». Ветер тогда же перешел к SW и скрепчал по-прежнему. С возрастающей широтой места наших шлюпов температура воздуха приметно переменилась. Поутру теплоты было только 4,5°, и все чувствовали скорое приближение холода; уже несколько дней мы надели суконное платье. В полдень находились на широте 52°20' южной, долготе 153°57'22''восточной. Склонение компаса найдено 13° восточное.

Сегодня в первый раз пробегали тучи со снегом и градом; ртуть в термометре во время порывов опускалась на 3° теплоты; широта места шлюпов была тогда 53°, время года соответствовало в Северном полушарии половине мая, т. е. самой приятнейшей весне. В продолжение дня проплыло множество морской травы, которая, переплетаясь между собой, составляла как будто плоты разной величины. Шлюпы наши были окружаемы пеструшками, голубыми и черными бурными птицами и малым числом дымчатых и белых альбатросов, плавно летающих.

Прошедшие четыре дня течением моря нас ежедневно сносило в SW четверть по четырнадцати миль в сутки.

16 ноября. В ночь 16-го на небе было немного облаков; звезды блистали ярко; теплоты 3°. На шлюпе «Восток» несли мало парусов, чтоб не уйти от «Мирного». До полудня нам удалось взять по двадцати лунных расстояний, по которым определена долгота:

Мною – 155°40'53''восточная

Капитан-лейтенантом Завадовским – 155°42'18''восточная

Штурманом Парядиным – 155°42'51''восточная

Средняя долгота по трем хронометрам – 155°57'59''восточная.

Долгота, определенная хронометрами, достовернее, нежели найденная по расстояниям луны, ибо мы недавно вышли из порта и хронометры не успели переменить своего хода, а расстояния были измеряемы при большой качке шлюпа, которая препятствует произведению наблюдений с точностью. В полдень место шлюпов было на широте 54°33'16''южной, долготе 155°57'59''восточной.

Прийдя в полдень на параллель острова Маккуори, я взял курс на OtS к сему острову. В 2 часа пополудни встретили несколько ныряющих пингвинов и ежедневно провожающих нас птиц: пеструшек, черных и голубых бурных птиц, альбатросов, дымчатых и белых, и одну эгмонтскую курицу; мы прошли мимо множества морской травы.

Курицей Эгмонтской гавани называют род мартышек ( Larus, mouette или Goeland ), она приметна по серо-бурому цвету перьев, по белому большому пятну при начале каждого крыла и такому же пятну при начале хвоста; приметна по хвосту, который состоит из перьев почти равной длины; в орнитологической системе описана под названием Larus catarrhactes (см. Линнееву систему природы, изданную Гмелином). Вся верхняя челюсть до ноздрей, которые близки к концу клюва, покрыта особливой перепонкой. Когти на внутренних пальцах больше прочих, серпообразны, как у птиц хищных, сжаты и остры; на средних шире, тупее и загнуты; на наружных – величиной и видом между теми и другими; на задних пальцах весьма коротки, тупы и мало загнуты.