Фаддей Беллинсгаузен - Открытие Антарктиды

В 2 часа по крепости ветра убавили парусов и взяли еще у марселей по рифу.

В продолжение суток ветер дул резкий, порывами, тучи наносили мелкий сухой снег и град; мороза было в 6 часов утра 3°, в полдень – 2°, а в 6 часов вечера опять 3°.

Когда к вечеру по причине приближающейся ночи убрали фок, фока-галс не могли выдернуть, оттого что, обливаем беспрерывно брызгами, от большого холода замерз в шкиве. Равно все веревки под бушпритом толсто обледенели; хотя лед сей составился от соленых брызг, но не был солен.

Мы видели великие стада черных бурных птиц, одного большого белого альбатроса с черными крыльями и кита.

Около полудня во множестве небольшие белобокие морские свиньи перерезали беспрерывно путь наш перед носом шлюпа, плыли по крайней мере в полтора раза скорее шлюпов, которые тогда имели ходу шесть с половиной и семь миль в час.

С 1 марта мы начали считать другую сотню дней нашего плавания. Офицеры и служители были совершенно здоровы. В продолжение всего времени умер на шлюпе «Мирный» один матрос нервной горячкой. Медико-хирург Галкин, сколько ни старался подать ему всевозможную помощь, но от сильного действия сурового климата все его усилия остались тщетны.

Паруса и бегучий такелаж на шлюпах от частой долговременной мокроты обветшали, количество дров и воды приметно уменьшалось, особенно первых. Я намерен был запастись водой, когда встретим ледяной остров, ежели только погода позволит.

2 марта. Мы продолжали путь на восток при резком свежем ветре от SSW. Погода была сухая, мороза 2°; временно скоро набегающие облака по ветру наносили сухой мелкий снег и град; плавание было беспокойно от южной зыби и волнения, ветром производимого.

Я старался ночью иметь ходу как можно менее; паруса обрасопили, чтоб они заигрывали, но при всем том мы шли по пяти узлов в час.

К крайнему моему сожалению, должен был взять все рифы у марселей и идти под сими малыми парусами, дабы шлюп «Мирный» мог держаться за нами. Такое в ходе шлюпов неравенство, при всем искусстве и попечительности лейтенанта Лазарева, производило великое неудобство в столь важном предприятии – так сказать, почти на всяком шагу препятствовало успешному плаванию вверенного мне шлюпа. Я неоднократно помышлял шлюп «Мирный» вовсе оставить, и, конечно бы, на сие решился, ежели б данная мне инструкция не воспрещала нам разлучаться в больших южных широтах.

В полдень мы находились на широте 60°45'44''южной, при долготе 76°51'31''восточной.

В 2 часа пополудни увидели впереди ледяные острова, через час вошли между оных; в горизонте было до десяти, можно полагать и больше, но за пасмурностью мы недалеко видели. Чтоб обойти один из сих островов, мы должны были спуститься; жестокий резкий ветер и великое волнение воспрепятствовали нам помышлять о набрании льда.

Лейтенант Лазарев весь день держался от нас к северу в семи милях, а к ночи вошел в кильватер. Мы продолжали до полуночи идти по восьми узлов, но по причине темноты обезветрили грот-марсель, чтоб уменьшить ход.

Встретившиеся нам в продолжение дня ледяные острова подали причину к заключению, что будем видеть оные часто. Приближение ночи, крепкий ветер, большое волнение еще сильнее умножали опасность такой встречи, ибо при крепком ветре и волнении в ночное время при большом ходе шлюпа весьма трудно отличать льды от кипящей на волнах пены; а притом самое внезапное приближение к ледяным островам во время свежего ветра и мороза может затруднить управление судном. При каждой неожиданной перемене движения шлюпов потребны были великие силы, ибо весь бегучий такелаж, посредством которого всякое движение судна производится, от мокроты и мороза затвердел так, что весьма трудно было веревки распрямить.

3 марта. Ртуть в реомюровом термометре стояла ночью на двух с половиной градусах ниже точки замерзания. Лишь только офицер, управляющий вахтой, успел смениться, приметили по временам показывающееся мерцание света, причины коего мы сначала не знали. Наконец на исходе второго часа ночи, когда облака стали реже, открылось взору нашему прекраснейшее и величественнейшее явление природы.

На юге представилось нам сначала два столба бело-синеватого цвета, подобно фосфорическому огню, со скоростью ракет из-за облаков на горизонте исходящие; каждый столб был шириною в три диаметра солнца; потом сие изумляющее нас явление заняло пространство на горизонте около 120°, переходя зенит. Наконец, к довершению явления, все небо объято было подобными столбами. Мы любовались и удивлялись сему необыкновенному зрелищу. Свет был так велик и обширен, что от непрозрачных предметов была тень подобно как во время дня, когда солнце закрыто облаками; можно было без труда читать самую мелкую печать.

Явление мало-помалу исчезло и, освещая во всю ночь горизонт, приносило нам великую пользу, ибо уже за несколько дней пред сим в самую облачную ночь становилось по временам светло, чему мы не знали причины, а при сем свете могли смелее продолжать плавание.

Последнее такового рода явление показалось сначала небольшим бело-синеватым шаром, из коего мгновенно распространялись по своду небесному того же цвета полосы и некоторые простирались до противоположного горизонта; а иные, достигая зенита, переходили оный; иногда на небесном своде представляли подобие пера, а иногда все небо и даже горизонт на севере покрывались сим светом. При утренней заре прекрасное южное сияние постепенно исчезало.

Ветер дул крепкий, от SW; мы шли к востоку. На рассвете увидели впереди четыре ледяных острова. Великое волнение с яростью разбивалось о ближайший к нам остров. Брызги, поднимаясь, уносимы были ветром через остров, который видом подобен был маяку.

До полудня мы прошли тринадцать ледяных островов и плавающих льдов. В полдень, по наблюдению, находились на широте 60°49'11''южной, долготе 82°22'16''восточной. Склонение компаса было 48°4' западное, среднее из найденных.

От полудня до сумерек прошли мимо разных ледяных островов, которых число час от часу умножалось. В вечеру набежал от запада сильный шквал; при ночной темноте и великом снеге мы далее пяти шагов вперед не могли видеть, почему в 10 часов вечера привели к ветру на север и остались до рассвета в сем положении.

4 марта. В продолжение всей ночи ветер дул довольно свежий с порывами при черезвычайно густом снеге, но как скоро перестал идти снег, открылось южное сияние во всем величии и блеске, совершенно отличное от того, которое мы видели 3-го числа; весь небесный свод, исключая от горизонта на 12 или 15°, покрыт был радужного цвета полосами, со скоростью молнии извилисто пробегающими от юга к северу и переливающимися из цвета в цвет. Сие явление, превосходящее всякое описание, приводя нас в величайшее изумление, спасло, может быть, от бедствия. Когда после снежной тучи осветило море сиянием, мы увидели, что прошли подле большого ледяного острова, оставя оный под ветром; почитали себя счастливыми, что не задели остров.