Фаддей Беллинсгаузен - Открытие Антарктиды

Ежели широта острова Компанейского неверно определена, то в настоящую погоду легко можно пройти мимо, и потому с 5 часов вечера к ночи, я взял курс к южной оконечности Вандименовой Земли, на NO 18°. Остров Компанейский предоставляю сыскать тому, кто счастливее меня в подобных поисках. При сем повороте найдено склонение компаса 6°53' восточное. Тогда же видели двух куриц Эгмонтской гавани.

Встречая беспрерывно морскую траву, нырков, несколько пингвинов и куриц Эгмонтской гавани, мы имели доказательство близости Вандименовой Земли, и, вероятно, были недалеко от нескольких небольших островов, которых однако же не видали.

К вечеру, в 11 часов, по причине нахождения сильных порывов от NWtW закрепили у марселей все рифы.

23 марта. С полуночи ветер отошел к западу, дул сильно, с пасмурностью и дождем; я взял курс на N 1/2 О. Мы шли по девяти с половиной и десяти миль в час.

В полдень находились на широте 47°18'26''южной, долготе 144°45'53''восточной.

24 марта. При крепком ветре от WtS, с порывами, дождем и большим волнением, мы продолжали курс на NtO. В час ночи, на широте 45°40' южной, увидели блистание молнии, чего во время бытности в больших южных широтах не видали. В 4 часа утра набежал шквал, сопровождаемый дождем и снегом.

В полдень находились на широте 47°18'26''южной, долготе 144°45'53''восточной.

В начале третьего часа пополудни посланный для усмотрения берега на салинг закричал: «Виден берег!» «Виден берег», – повторял вахтенный лейтенант; «Виден берег», – все повторяли, и на лице каждого изображалось удовольствие. Тогда взяли курс параллельно южному берегу Вандименовой Земли, вскоре прошли на траверсе высокий камень, находящийся на западной стороне мыса Педра Бланка.

Ветер дул крепкий, от SW, с порывами; облака неслись во множестве; временно шел дождь, большое разводило волнение; шлюп бросало всячески. Ртуть в термометре показывала 7,5° теплоты; мы шли по десяти миль в час. В 7 часов убрали грот и фок и легли на NO 50°.

25 марта. Ночь была весьма темная, временно шел дождь, пенящееся море наполнено было светящимися искрами. С полуночи взяли курс NO 18° и закрепили грот-марсель. В 7 часов утра ветер переменился, задул от запада; мы поставили грот-марсель и крюйсель рифленые, посадили фок и грот.

В полдень находились на широте 42°4'40''южной, долготе 149°24'25''восточной. Все чувствовали большую перемену: небо очистилось от облаков; ветер дул тихий с Вандименовой Земли; теплоты было 13°, барометр поднялся до 30 дюймов, чего в большой южной широте никогда не случалось. Мы просушили все паруса, которые были очень сыры и давно уже требовали просушки. Я приказал опять отворить все люки и заняться приведением шлюпа в лучший порядок.

В 5 часов пополудни, на широте 41°41' южной, долготе 149°37'25''восточной, найдено склонение компаса 11°22' восточное.

26 марта. Прошедший день и всю ночь имели благополучный ветер. В полдень 26-го были на широте 39°2'19''южной, долготе 149°46'50''восточной.

27 марта. В 7 часов утра увидели к западу берег Новой Голландии; находились тогда на широте 37°17' южной; склонение компаса было 8°34' восточное. Настало маловетрие.

В следующий день служители занимались мытьем и чисткой, чтобы встретить праздник Пасхи. Приятная погода оживила всех, на лице каждого изображалась радость. После столь долговременной мокроты от снега, дождей, изморози, тумана и всего прочего с особенным удовольствием просушивали свои вещи.

В первый день праздника Пасхи все оделись в летнее чистое праздничное платье, по обыкновению соотечественников наших отслушали заутреню и все молитвы. Служители разговлялись куличами. С утра тихий ветер от юга дал шлюпу покойное положение. Мы шли в виду высоких гор Нового Южного Уэльса и уже мечтали назавтра быть в Порт-Джексоне, иметь разные удовольствия, но ветер стих, и потом задул от севера противный.

29 марта. Мы лавировали в виду берега; все наслаждались прекрасной погодой, шутили, играли и забавлялись, выносили наверх платье, книги, карты и прочее; приготовляли секстанты, вытирали стекла в зрительных трубах, дабы яснее видеть приметное на берегу; одним словом, все находились в приятной деятельности, а, напротив того, только три дня тому назад никто не выходил наверх без должности; тогда термометр в самый полдень показывал не более восьми градусов теплоты. Все каюты внутри шлюпа от прежнего холода отпотели, их беспрерывно вытирали, и сие продолжалось, доколе корпус шлюпа не приобрел теплоты, равной теплоте окружающего воздуха.

В полдень мы были на широте 35°57'42''южной, долготе 150°57'51''восточной; тогда возвышенность на берегу Новой Голландии, называемая Pigeon House [104], была от нас на SW 87°30', а самый крайний берег, мыс Отвесный, на NW 6°46'; сим определяется положение упомянутой возвышенности Pigeon House на 4′ южнее, а мыс Отвесный на 4′ 30′′ западнее, нежели по атласу Флиндерса [105]. В сие время крайний в виду нашем берег находился от нас в двадцати милях. В 2 часа, подойдя к берегу южнее залива Георгия, на расстоянии шести миль, поворотили. На низменном, против нас находящемся берегу желтел песок; далее виден был повсюду лес, а неподалеку от моря – белый домик.

К 9 часам вечера, после непродолжительного штиля, ветер переменился, задул тихий благополучный, и мы взяли курс на NtO. В половине восьмого часа прошли мимо залива Ботанического, так названного капитаном Куком в первое его путешествие. При самом входе в Порт-Джексон выехал на лодке лоцман, которого мы приняли для ввода шлюпа на якорное место. На первый наш вопрос, о прибытии шлюпа «Мирный», отвечал, что еще не приходил, а были два русских шлюпа – «Открытие» и «Благонамеренный», над которыми начальствовал капитан Васильев, и что уже недели с три тому назад отправились к Камчатке.

Я полагал, что как шлюпу «Мирный» путь предстоял большей частью вне льдов и с меньшими опасностями, нежели наш, то и надлежало бы ему прибыть прежде нас, и, не найдя его, заключил, что, вероятно, лейтенант Лазарев в ночное время при бурных погодах приводил шлюп чаще к ветру для предосторожности, дабы не пройти какой-либо еще неизвестный берег. В 10 часов мы шли между средней высокостью и буруном, омывающим каменную подводную банку.

Зеленющие берега Порт-Джексонского залива, обросшие лесом, местами красивые долины и желтеющий песок в малых заливах казались нам превосходными видами после столь продолжительного, облачного, единообразного горизонта, на котором разбросаны были льды, омываемые свирепыми волнами, и где голодные бурные птицы, рассекая воздух, ищут себе пищу. В сей мрачной суровой стране кажется, будто сердце человеческое охладевает, чувства сближаются с окружающими предметами, человек бывает пасмурен, задумчив, некоторым образом суров и ко всему равнодушен, но, напротив, под чистым небом и благотворным влиянием всеоживляющего светила, взирая на разнообразные красоты природы, наслаждается ее дарами и чувствует всю их цену.