Федор Литке - Плавания капитана флота Федора Литке вокруг света и по Северному Ледовитому океану

Со свежим восточным ветром мы шли быстро вперед и на следующее утро увидели остров Св. Георгия, весьма однообразного вида. На совершенно ровной его поверхности видно одно только место, которое можно назвать холмом. Высота его над поверхностью моря немного более 1000 футов. Обойдя восточную оконечность, мы подошли к северному берегу острова и увидели на пригорке несколько шалашей с флагом Российско-американской компании: это было ее поселение. В одной миле от него легли мы в дрейф, выпалив из пушки, хотя и сомневались, чтобы кто-нибудь был в состоянии к нам выехать, ибо ветер в это время дул уже весьма крепко, при большом волнении. Однако вскоре, к изумлению своему, увидели две байдарки, которые, ныряя между валов, подобно рыбам, быстро к нам приближались. На одной из них находился управляющий островом Резанцов, весьма древний уже старец и по-здешнему «старовояжный», исправляющий нынешнюю должность уже более 20 лет. Получив привезенные нами от главного правителя бумаги, Резанцов должен был оставить нас, не всходя на судно, что в такое волнение сделать было бы слишком опасно, и через полчаса прислал трех живых котиков для наших коллекций, за которые послали мы доброму старику из собственного запаса наиболее нужных ему вещей столько, сколько могло поместиться в две байдарки.

Нельзя не заметить при этом, что во всех поселениях Российско-американской компании, которые мне случилось видеть, господствует примерная исправность во всех отношениях. Ничего не проглядеть, на все быть готовым – было правилом Баранова; дух этого необыкновенного человека витает, кажется, и теперь над им основанными заведениями.

Острова Св. Георгия, Св. Павла с несколькими меньшими называются вообще островами Прибылова, по имени штурмана, открывшего их около 1786 года. Они переимели множество названий: вначале назывались Новыми, потом Лебедевскими; Шелихов назвал их Зубовыми, в честь одного благодетеля своего; некоторые именовали их Котовыми, другие Северными; в колониях называют их до сих пор «островки».

К открытию их подали повод ежегодные странствия морских котиков весной к северу, а осенью – обратно к югу и не иначе как через Унимакский пролив, в котором алеуты убивали их иногда множество. Штурман Прибылов на судне «Св. Георгий», принадлежавшем купцам Шелихову и Лебедеву-Ласточкину, отправился с Уналашки для отыскания приюта котиков на севере и открыл остров, названный по имени его судна, а потом промышленниками найдены и другие.

Остров Св. Павла – вулканический, судя по множеству находимой на нем лавы и пемзы; напротив, главные породы острова Св. Георгия – гранит и гнейс. Оба острова покрыты тундрой и совершенно безлесны; в некоторых местах растет мелкий тальник. Наученные нуждой, промышленники отыскали тут несколько родов съедобных кореньев, которые они по-своему называют: желтый корень, кутогорный корень, корень чигильник, сарана, макарша и пр. Репа и картофель разводятся в небольшом количестве.

Положение островов заставляет ожидать климата сурового и неприятного. Так называемая весна начинается здесь в конце апреля или в мае, когда появляется кое-где зелень. Летом стоят густые туманы, ясных дней весьма мало, а показывается солнце только изредка. В октябре выпадает снег, а в декабре северными ветрами приносятся льды, которые иногда, если господствующие ветры случатся от севера, остаются до мая и доставляют обитателям удовольствие посещений [их] белыми медведями.

После этого неудивительным покажется, что при открытии «островков» единственными обителями их, и то только летом, были бобры и котики, последние особенно в великом множестве. Шелихов, тотчас по отыскании их, отправил туда промышленников, а впоследствии были посланы алеуты с Уналашки. Теперь живет на Павле русских 11 человек и алеутов с женами и детьми 150; на Георгии – русских 6, алеутов 75. Алеуты меняются, смотря по желанию, через три и четыре года, а некоторые остаются и долее. Полезнее было бы переселить сюда однажды навсегда несколько семей, ибо, привыкнув здесь к изобильной мясной пище, алеуты, по возвращении в Уналашку, от гнилой китовины, которая всегда остается первейшим для них лакомством, занемогают, и часто смертельно.

Кроме двух или трех домов на острове Св. Павла, выстроенных из леса, доставленного из Ситки, на обоих островах для жительства служат дощатые юрты, покрытые дерном. Для отопления их, для сушки звериных шкур и пр. собирается с большим трудом по берегам выкидной лес, для чего нужно иногда спускать людей с утесов на ремнях.

Занятия жителей состоят в промысле котиков, сивучей, песцов, птиц, выделке шкур и собирании выкидного леса. За исключением последней работы, продолжающейся круглый год, все другие, начавшись в мае, кончаются в ноябре. Остальные затем полгода проводятся в совершенной праздности, вредной сколько для здоровья, столько и для нравственности. Прилежнейшие из алеутов занимаются вырезанием из кости разных безделиц, точением шашек и пр. Многие играют хорошо в шахматы.

Множество бобров, сивучей, котиков, особенно последних, найденное при открытии островов, превосходит воображение. В то время все эти животные были так смирны, что промысел их не требовал иного труда, как идти с дубиной вдоль берега и бить на выбор любого. Это было до того легко, по рассказам, что промышленники имели обыкновение играть в шахматы по бобру за партию, но с тем, чтобы проигравший бил на берегу или на отмели именно того бобра, который выигравшим будет назначен. Промышленники утомлялись легкой добычей. Зато Прибылов в первые два года добыл более 2000 бобров, 40000 котиков и 6000 голубых песцов, не считая того, что досталось на долю других.

Но приволье это продолжалось недолго, благодаря безрассудному истреблению животных.

Уменьшение промыслов шло быстрыми шагами: бобров скоро не стало ни одного, а котиков становилось год от году менее; поэтому, когда «островки» с Уналашкинским отделом были присоединены к общему управлению колоний, первое попечение Баранова было остановить на них промыслы на два года. Впоследствии постановлено было, какую часть стад или лежбищ не трогать. Но, невзирая на это, количество добываемого зверя продолжало уменьшаться. В 1811 году вывезено с «островков» 80000 шкур; в 1816 году – 53000, в 1821 году – 50000, а в 1827 году – 30000 (из коих с Павла – от 20000 до 25000, с Георгия – от 5000 до 8000). Ясно, что этот источник промыслов грозит совершенно иссякнуть. Изложение порядка, в каком производится котиковый промысел, объяснит причину его оскудения.

Промышленники разделяют котиков на пять разрядов: 1) секач, старый самец старше 4 лет; 2) полусекач, от 3 до 4 лет; 3) холостяк, двухгодовой; 4) осенний кот, или же серый и 5) матка, или взрослая самка.