Николай Миклухо-Маклай - Путешествие на берег Маклая

Зато у папуасов я никогда не видел бородавок и родимых пятен. Было много туземцев, изрытых оспой (особенно на лице); они рассказывали, что оспа появилась с северо-запада и прошла вдоль всего берега и что многие от нее умерли, теперь же этой болезни больше нет. Эпидемия свирепствовала, по-видимому, лет 8 или 10 тому назад.

Перемежающиеся лихорадки бывают часто у туземцев не только на берегу, но и в горах. Почти во всех деревнях и в продолжение всего года я видел больных лихорадкой. Так как ночи здесь очень прохладны, а папуасы еще не изобрели одежды, несмотря на их большую чувствительность к ночному холоду, то у них существует повсеместный обычай зажигать огонь под бамбуковыми нарами, на которых они спят в своих хижинах. Голое тело спящего очень сильно нагревается снизу, а сверху и с боков охлаждается, поэтому бывают частые случаи простуды, ведущей к заболеваниям органов дыхания.

Наверное, встречаются и другие внутренние болезни, которые мне остались неизвестными, главным образом, вследствие моего недостаточного знания языка для того, чтобы расспросить о том туземцев. Я должен еще упомянуть, что и здесь я наблюдал 2 или 3 случая инфлуэнцы, распространенной на о-вах Тихого океана. Сифилис на этом берегу не распространен, и заболевания половых органов, кроме опухолей (из-за слишком узких передников) и случаев elephantiasis’а, очень редки.

Относительно продолжительности жизни папуасов можно высказать только предположения. Очень старых субъектов я не встречал: самым старым, по-моему, было лет 50–60. Я не могу также сказать что-нибудь положительное относительно смертности. В пяти деревнях, ближайших к моей хижине (население их всех достигало приблизительно 300 человек), умерло в течение года только 4 мужчины и 1 мальчик.

О смерти женщин в тех же деревнях я ничего не мог узнать, так как их хоронят очень просто, без большой торжественности. Кажется, однако, смертность среди женщин больше, чем среди мужчин, может быть, вследствие их тяжелой работы. Еще молодые мужчины женились в третий и четвертый раз, так как их жены одна за другой умирали – и такие случаи нередки.

У папуасов берега Маклая женщин сравнительно меньше, чем мужчин, по крайней мере, во всех маленьких деревнях, где число жителей мне было известно. С этим согласуются и жалобы мужчин (я часто их слышал) на то, что в их деревне нет женщин для женитьбы.

Мои заметки основаны, как сказано выше, на сопоставлении отдельных, произведенных на месте, наблюдений. Моим стремлением было, следуя совету К. Э. фон Бэра, наблюдать людей по возможности «без предвзятого мнения относительно количества и распространения человеческих племен и рас». В течение следующих лет я надеюсь посетить еще несколько островов Меланезии и собрать там дополнительный материал по антропологии папуасов. Поэтому в ныне публикуемых заметках я избегал всяких предположений, сравнений и выводов.

Но один вывод напрашивается уже и теперь, после того, как я видел папуасов Новой Гвинеи (с берега Маклая и из Дорэ), Новой Ирландии, негритосов о. Люсона (которые несомненно папуасы) и жителей Новогебридских и Соломоновых о-вов, именно тот вывод, что раса папуасов распадается на несколько разновидностей, которые, однако, не обособлены резко одна от другой. [176]

Пища папуасов берега Маклая преимущественно растительная. Она состоит из плодов и овощей, собираемых ими круглый год с плантаций, или, как кокосовые орехи, с деревьев, разводимых около хижин. Ниже я перечисляю эти предметы питания, следуя степени важности их в хозяйстве папуасов.

1. Мунки (кокосы) играют у папуасов большую роль, так как ими пользуются круглый год. Число кокосовых деревьев, однако, в некоторых селениях залива Астролябии весьма невелико, и жители стараются раздобыть кокосовые орехи в других деревнях. Только в немногих горных селениях можно встретить кокосовые пальмы, тогда как по берегам ближайших островов деревья эти растут в изобилии, но лишь около хижин, посаженные туземцами.

Излюбленное кушанье папуасов – это наскобленная раковиной мякоть кокосового ореха, политая кокосовым молоком; она образует род каши и под названием «мунки-ля» составляет неизбежную принадлежность каждого пира. Старый тертый кокосовый орех, молоко которого уже не годно для питья, употребляется при изготовлении всяких кушаний вместо жира или масла.

Папуасы не были знакомы со способом приготовления кокосового масла. Я часто объяснял его в разных селениях, но не знаю, пользовались ли им туземцы после моего отъезда.

2. Аян (Dioscorea) [ямс – Ред.] разводится в большом количестве на плантациях и собирается с августа по январь; его варят в воде, и в эти месяцы он составляет главную пищу. В горах, где воду приходится таскать на большую высоту, аян пекут в золе. Папуасы разводят много разновидностей аяна, разнящихся по величине и вкусу.

3. Бау (Сaladium esculentum – таро) [из сем. Аroideae] – главная пища с марта по август. [Сажают его в начале октября, и в некоторых селениях (напр., Богатим) можно найти его вплоть до октября следующего года, в других – нет]. Бау едят, как и аян, в вареном и печеном виде. Вареный бау толкут небольшой деревянной колотушкой, смешивают с наскобленным печеным кокосовым орехом и таким образом получают род теста, которое разделывают в виде пирогов. Это кушанье считается на пирах большим лакомством. Листья этого растения также употребляются в пищу [(по Крауфорду, вес бау может доходить до 50 фунтов)].

4. Дегарголь (Соnvolvulus) [батат – Ред.]. Его также пекут или варят. Папуасы различают две разновидности дегарголя: у первой плод красноватый, у другой – белый. Дегарголь бывает, главным образом, в сентябре и в октябре; в качестве пищевого продукта он уступает первым двум по значению [(в Богатиме его не разводят)].

5. Аусь [(на Яве называется «грабук» или «грубак» – из сем. Gramineae)]. Разводится также на плантациях в декабре, январе и феврале. Его варят или завертывают в листья и пекут на угольях.