Григорий Грум-Гржимайло - По ступеням «Божьего трона»

В Ци-гэ-цзин-цзы мы оставили турфанскую дорогу и, повернув на север, перевалили Тянь-Шань и вышли в Джунгарию, где нас встретили снег и непогода. Как ни низок в этом месте Тянь-Шань, все же он составляет заметную климатическую границу между Бэй-лу и Нань-лу, почему именно здесь всего уместнее сказать несколько слов о климатических особенностях оставшеейся у нас теперь позади Гобийской пустыни.

Период наблюдений обнимает 43 дня, с 26 августа по 7 октября, в течение коих нами пройдено было 885 км, в том числе: в пределах Бэй-шаня – 288 км (12 дней), по дороге вдоль северного склона Нань-шаня – 237 км (17 дней) и по южной тянь-шанской дороге – 360 км (14 дней).

Абсолютная высота местности на этом пути колебалась между 716 м (селение Токучи) и 2261 м (перевал Ши-фын-ша-хо-цзы в Бэй-шане), оставаясь на значительном протяжении в пределах между 1220 и 1830 м, что имеет тем большее значение, что мы находились почти в беспрерывном передвижении, дневали редко и на несколько дней останавливались только в двух пунктах: в Су-чжоу на девять и в г. Хами на три дня. Таким образом наши наблюдения приходятся на местность с средней абсолютной высотой в 1525 м.

Из общего числа дней наблюдения безоблачных оказалось 5, иных, т. е. таких, когда небо было подернуто перистыми (chruus), перисто-кучевыми (cirro-cumulus) и перисто-слоистыми (cirro-tatiis) облаками в течение полных суток – 18, облачных, т. е. тех, когда небосклон был частью покрыт слоистыми (alto-stratus) и кучевыми (alto-cumulus) облаками в течение всего дня – 3, и, наконец, пасмурных, когда небо было сплошь или большею частью затянуто дождевыми (nimbus) или слоистыми (stratocumulus) облаками – 3, в остальные же 14 дней наблюдалось переменное состояние неба: в двух случаях небосклон был наполовину безоблачным, наполовину ясным, в трех наполовину ясным, наполовину облачным, в следующих трех слоисто-кучевые облака заволакивали на значительные промежутки времени весь небосклон и в пяти случаях формы облаков в течение суток отличались чрезвычайным непостоянством; именно один из таких дней (23 сентября) ознаменовался ливнем и градом. Из этих данных усматривается, что ясное состояние небосклона в осеннее время является преобладающей особенностью климата Гобийской пустыни и прилегающих к ней местностей.

Дождь перепадал три раза, однажды же шел в течение более продолжительного времени, напоминая осенний дождь средней полосы России; затем, 23 сентября, как сказано выше, ливень сопровождался градом, причем в то время, как тучи шли с северо-запада, низовой ветер дул с северо-востока. В двух случаях дождю предшествовал сильный порывистый ветер с запада, несший тучи песку; в третьем случае ветер дул с северо-запада. Росы я вовсе не наблюдал, но иней – неоднократно.

Ветреных дней оказалось 18, что составит несколько менее 40 процентов общего числа дней наблюдения. Сильный ветер зарегистрирован пять раз; в двух случаях он шел с запада, в двух с северо-запада и в одном с севера. Особой правильности в возникновении этих ветров не наблюдалось; они не отличались также и большой продолжительностью – замечание, которое должно быть в равной мере отнесено и к более слабым ветрам. Вообще частое затишье в воздухе – такая же характерная черта осеннего центрально-азиатского климата, как и ясность погоды. В зависимости от этого и пыльных туманов наблюдать нам вовсе не приходилось [269], зато прозрачность воздуха иной раз была настолько велика, что позволяла видеть особенности рельефа струны на десятки километров во все стороны.

Что касается преобладающего направления ветров, то оно осталось невыясненным; все же, как видно из нижеприводимых данных, численный перевес остался за ветрами, дувшими с западной стороны горизонта. Анализируя вышеприведенные данные, невольно поражаешься значительным преобладанием затишья даже в таких местностях, которые непосредственно прилегают к знаменитой своими ветрами Фан-гоби; так, в Хами мы еще чувствовали слабый северо-восточный ветер, но при дальнейшем движении нашем на запад в воздухе стояла необычайная тишина; даже бризов, столь, казалось бы, естественных в местности между Тяньшанским хребтом и Шона-норской котловиной, не ощущалось. Предоставляя объяснение этого факта лицам, более меня сведущим в метеорологии, я все же считаю нелишним указать на то обстоятельство, что декабрьские наблюдения Роборовского [270]в помянутой пустыне также свидетельствуют о значительном преобладании затишья над ветреной погодой.

Впервые в рассматриваемый период термометр опустился ниже 0° (до −2°) в 4 часа утра 14 сентября, в местности Лу-чжа-дунь (6660 футов, или 2030 м), при пасмурном небе и юго-западном ветре, дувшем порывами; в дальнейшем же, пока мы не вышли из Бэйшаньских гор, утренники были явлением постоянным, причем перед восходом солнца мороз достигал обыкновенно 4–6°, и только в двух случаях термометр опускался ниже, до 9,5° и 11° (в 4 часа утра 20 сентября, в урочище Чжи-чжэ-гу, при ясном небе и умеренной силы северном ветре); обе эти цифры для сентября явились предельными. В селении Mop-гол мы отметили последний мороз (в 4 часа утра −3°), а затем термометр стоял на 0° три раза:

3 октября в селении То-пу-ли – с 3 ч. ночи до 5 ч. утра,

6 октября на станции Ляо-дунь – с 5 ч. до 6 ч. утра,

7 октября на станции И-вань-Цюань-цзы – с 3 ч. ночи до 5 ч. утра

Всего же дней, когда термометр стоял на нуле и ниже, в сентябре было одиннадцать, в октябре же из семи – три.

Максимум температуры (28°) выпал на 8 сентября в 12 часов дня (колодезь Сы-дунь) и 11 сентября в 1 час пополудни (долина р. Су-лай-хэ). В последних числах августа ртуть не опускалась ниже 5°, но и не подымалась выше 26°, причем суточная амплитуда колебалась между 21 и 10°; сентябрьская амплитуда превзошла августовскую на 3°, выразившись цифрой 39° (максимум температуры 28°, минимум – 11°), предельные же суточные амплитуды в том же месяце равнялись: 9° (г. Су-чжоу) и 27° (река Су-лай-хэ); в первых числах октября суточные амплитуды были весьма невелики, не превосходя 16,5°. Самая теплая ночь в октябре пришлась на 2 число, когда ртуть опустилась всего лишь до 5,5° (в 5 часов утра).

Из Ци-гэ-цзин-цзы мы выступили на рассвете. Первые же лучи солнца прогнали утренний холодок. Мы скинули полушубки и готовились к жаркому дню; но Тянь-Шань встретил нас очень угрюмо – ветром и непогодой.

Его южные склоны явственно были видны с турфанской дороги: они голы, скалисты и кажутся недоступным, хотя сравнительно и невысоким ровным валом, без выдающихся вершин и глубоких ущелий.

Такой их характер как бы исключал возможность перевала через хребет на колесах, но туда повела нас глубокая колея, да и возчики подтвердили, что перед нами лучшая из дорог, ведущих в Джунгарию.