Александр Гумбольдт - Второе открытие Америки

Там при раскопках никогда не находили металлических орудий или украшений, хотя в прибрежных горах и на гребне Кордильер умели плавить золото и медь и соединять последний металл с оловом для изготовления режущих инструментов. Какова причина этого контраста между умеренным и жарким поясом?

Инки Перу простерли свои завоевания и религиозные войны до берегов Напо и Амазонки, где их язык распространился на небольшую территорию; но никогда цивилизация перуанцев, жителей Кито и индейцев муисков из Новой Гранады не влияла сколько-нибудь заметным образом на нравственное состояние народов Гвианы.

Больше того, в Северной Америке между Огайо, Майами и озерами неизвестный народ, в котором ученые-систематики хотели бы видеть потомков тольтеков и ацтеков, построил из земли, иногда даже из камней [189], не скрепленных цементом, стены высотой в 10–15 футов и длиной в 7–8 тысяч футов. Эти загадочные ограды занимали 150 арпанов земли.

На равнинах Ориноко, как и на равнинах Мариетты, Майами и Огайо, центр древней цивилизации находится на западе на гребне гор, но на Ориноко и в местности между ним и Амазонкой, по-видимому, никогда не жили племена, чьи сооружения устояли против разрушительной силы времени.

К югу от 8° северной широты, хотя там были обнаружены символические рисунки, высеченные на скалах, сложенных самыми твердыми горными породами, до сих пор не нашли ни tumulus, ни оград, ни земляных плотин, сходных с теми, какие мы видим дальше к северу в долинах провинции Баринас и Канагуа.

Таково различие, наблюдаемое между восточными частями двух Америк, между той, что простирается от плоскогорья Кундинамарка и Кайенских гор до Атлантического океана, и той, что тянется от Анд Новой Испании до Аллеганских гор.

Из числа народов, достигших высокой степени цивилизации, следы которой мы находим на берегах озера Тегуйо и в Casas grandes на реке Гила, некоторые могли переселиться на восток в открытые равнины вдоль Миссури и Огайо, где климат почти не отличается от климата Новой Мексики; однако в Южной Америке, где великое переселение народов шло с севера на юг, те, кто долгое время наслаждался мягким климатом на гребнях равноденственных Кордильер, несомненно опасались спускаться в знойные равнины, поросшие лесами, затопляемые периодическими разливами рек.

Само собой понятно, что в жарком поясе мощь растительности, характер почвы и климата затрудняли переселения индейцев многочисленными группами, препятствовали основанию поселений, требующих обширного пространства, увековечивали нищету и дикость изолированных орд.

В наши дни происходит регресс той зачаточной цивилизации, которая была распространена испанскими монахами. Отец Джили рассказывает, что во времена экспедиции для установления границ земледелие на берегах Ориноко начало развиваться; поголовье скота, главным образом коз, особенно сильно увеличилось в Майпурес. Мы уже не застали домашнего скота ни в этой миссии, ни в какой-либо другой деревне на Ориноко; тигры пожрали коз.

Сохранились лишь белые и черные свиньи (последних называют французскими свиньями, puercos franceses, так как считают, что они завезены с Антильских островов), уцелевшие от преследований диких зверей. Мы с большим изумлением увидели около хижин индейцев Guacamayas, или домашних ара, которые летали на поля, как наши голуби; это самый крупный и самый великолепный вид попугаев, с голыми, без перьев, щеками, обнаруженный нами за время путешествия.

На языке марабитана они называются кахуеи. Длина этой птицы вместе с хвостом 2 фута 3 дюйма; мы встречали ее на берегах и Атабапо, и Теми, и Риу-Негру. Мясо кахуеи, часто употребляемое в пищу, черное и несколько жесткое. Попугаи ара, оперение которых сверкает самыми яркими красками, пурпурной, голубой и желтой, служат замечательным украшением птичьих дворов индейцев.

По красоте они не уступают павлинам, золотистым фазанам, ураксам и гокко-паранга. Обычай разводить попугаев, птиц семейства, столь отличного от семейства куриных, поразил еще Христофора Колумба. Во время открытия Америки он видел на Антильских островах ара, или больших попугаев, которых индейцы употребляли в пищу вместо кур.

В окрестностях деревушки Майпурес растет великолепное дерево высотой свыше 60 футов, называемое колонистами frutta de Burro [190]. Это новый вид Unona Linn. fil, сходный на взгляд с Uvaria zeylanica Aubl. и когда-то названный мной Uvaria febrifuga Humb. et Bonpl. [Unona xylopioides Dun.]. Ветви у него прямые и поднимаются в виде пирамиды, почти как у миссисипского тополя, неправильно именуемого итальянским тополем.

Это дерево знаменито своими ароматными плодами, которые употребляют для изготовления настоя, обладающего сильными противолихорадочными свойствами. Несчастные миссионеры с Ориноко, большую часть года страдающие трехдневными лихорадками, не пускаются в путь, не захватив с собой мешочка с fruttas de Burro.

Жители Америки питают самое стойкое предубеждение против лечения различными видами хинных деревьев; и в той самой стране, где растет это ценное лекарство, они пытаются обрывать лихорадки настоями Scoparia dulcis L. и лимонадами, приготовленными горячим способом из сахара и мелких диких лимонов с маслянистой и ароматной кожурой.

Погода совершенно не благоприятствовала астрономическим наблюдениям. Все же 20 апреля мне удалось получить хорошую серию соответствующих высот солнца, на основании которых хронометр дал для долготы миссии Майпурес 70°37'33''; широта была мной определена по наблюдению звезды в северной части неба в 5°13'57'', а по наблюдению звезды в южной части неба – в 5°13'7''.

Погрешность на самых современных картах составляет 1/2 градуса по долготе и 1/4 градуса по широте. Невозможно описать, скольких трудов и мучений стоили нам ночные наблюдения. Нигде в другом месте облако mosquitos не было таким густым. На высоте нескольких футов над землей оно создавало как бы особый слой и становилось плотнее, когда вы подносили свет, чтобы различить искусственный горизонт.

Большая часть жителей Майпурес уходит на ночь из деревни и спит на островках посреди порогов, где насекомых меньше; другие разводят костер из хвороста у себя в хижине и подвешивают гамаки среди дыма. Стоградусный термометр показывал ночью 27–29°, днем 30°. 19 апреля в 2 часа пополудни температура гранитного песка, сыпучего и крупнозернистого, равнялась 60,3° [191], а гранитного песка того же белого цвета, но мелкозернистого и более плотного, 52,5°; температура голой гранитной скалы равнялась 47,6°.

В тот же час термометр показывал на высоте 8 футов над землей 29,6° в тени и 36,2° на солнце. Через час после захода солнца температура крупнозернистого песка составляла 32°, гранитной скалы 38,8°, воздуха 28,5°, воды в Ориноко посреди Raudal, у поверхности реки, 27,6°, воды в прекрасном источнике, пробивающемся из гранита позади дома миссионера, 27,8°.