Александр Гумбольдт - Второе открытие Америки

В этих диких местах невольно вспоминается утверждение Линнея о том, что область пальм – первоначальная родина человечества, что люди в основном пальмоядные существа. Ознакомившись с продуктами, лежащими в хижинах индейцев, вы начинаете понимать, что в течение многих месяцев в году основу их питания составляют наряду с маниоком и бананом мучнистые плоды пирияо. Дерево дает плоды только один раз в год, но до трех гроздей, следовательно, до 150–200 штук.

Сан-Фернандо-де-Атабапо, Сан-Карлос и Сан-Франсиско-Солано – самые крупные поселения среди миссий Верхнего Ориноко. В Сан-Фернандо, а также в соседних деревнях Сан-Балтасар и Явита мы видели красивые дома священника, увитые лианами и окруженные садами. Высокие стройные стволы пальмы пирияо были, на наш взгляд, лучшим украшением этих плантаций.

Во время прогулок отец президент оживленно рассказывал нам о своих поездках по Гуавьяре. Он сообщил, что этих путешествий, совершаемых «для завоевания душ», страстно жаждут индейцы миссий. Все они, даже женщины и старики, хотят принять в них участие. Под вымышленным предлогом преследования новообращенных, убежавших из деревни, уводят детей старше 8—10 лет и распределяют их среди индейцев миссий в качестве рабов, или пойтос.

Путевые дневники, любезно предоставленные в наше распоряжение отцом Бартоломе Мансильей, содержат очень ценные географические данные. Ниже я вкратце изложу эти открытия, когда буду говорить о главных притоках Ориноко – Гуавьяре, Вентуари, Мете, Кауре и Карони.

Здесь достаточно упомянуть, что по астрономическим наблюдениям, произведенным мной на берегах Атабапо и на западном склоне кордильеры Анд, около Paramo Сума-Пас, от Сан-Фернандо всего 107 лье до первых деревень провинций Кагуан и Сан-Хуан-де-лос-Льянос.

Также и индейцы, некогда жившие к западу от острова Аманавени, выше впадения реки Супави, уверяли меня, что, прогуливаясь в лодке (как принято выражаться у индейцев) по Гуавьяре, они на третий день пути за ущельем (angostura) и главным порогом встретили одетых и бородатых людей, которые пришли за яйцами черепахи терекай. Эта встреча так испугала индейцев, что они поспешно удрали, снова спустившись по Гуавьяре.

Возможно, что белые бородатые люди явились из деревень Арамо и Сан-Мартин, так как Гуавьяре образован соединением двух рек, Ариари и Гуайаверо. Нет ничего удивительного в том, что миссионеры с Ориноко и Атабапо совершенно не подозревают, насколько близко они живут от миссионеров с Мокоа, Рио-Фрагуа и Кагуана.

В этих пустынных краях только с помощью определения долгот можно установить истинные расстояния; лишь на основании астрономических данных и сведений, собранных мной в монастырях провинций Попаян и Пасто, к западу от кордильеры Анд, я смог составить себе точное представление о расстояниях между христианскими поселениями на Атабапо, Гуайаверо и Какете.

Все меняется, как только вы вступаете в долину реки Атабапо: и состав воздуха, и цвет воды, и форма деревьев, растущих на берегу. Днем вы уже больше не страдаете от mosquitos. Длинноногих комаров (zancudos) бывает по ночам очень мало. За миссией Сан-Фернандо эти ночные насекомые даже совсем исчезают.

Вода в Ориноко мутная, с примесью глинистых веществ; в бухте из-за скопления мертвых крокодилов и всякого рода гниющих остатков от нее исходит сладковатый мускусный запах. Чтобы сделать эту воду пригодной для питья, нам иногда приходилось процеживать ее сквозь тряпку. Напротив, вода в Атабапо чистая, приятная на вкус, без всякого запаха, коричневатая при отраженном свете и слегка желтоватая при проходящем.

Местные жители называют ее легкой в противоположность мутной и тяжелой воде Ориноко. Температура ее обычно бывает на 2°, а когда приближаются к устью реки Теми, на 3° ниже температуры Верхнего Ориноко. Если приходится в течение целого года пить воду, температура которой достигает 27–28°, то понижение температуры на несколько градусов уже вызывает очень приятное ощущение.

Такое понижение температуры можно, пожалуй, объяснить меньшей шириной реки, отсутствием песчаных берегов, нагревающихся днем на Ориноко до 50 с лишним градусов, и густой тенью лесов, по которым текут Атабапо, Теми, Туамини и Гуаиния, или Риу-Негру.

Исключительную чистоту черных рек доказывают их ясность, прозрачность и та отчетливость, с какой в них отражаются изображения и окраска окружающих предметов. На глубине в 20–30 футов в ней можно различить самых маленьких рыбок, а чаще всего вы видите дно реки – не ил желтоватого или коричневатого, как вода, цвета, а кварцевый и гранитный песок ослепительной белизны. Ничто не сравнится по красоте с берегами Атабапо.

Густо поросшие растениями, среди которых высятся пальмы с султаноподобными листьями, эти берега отражаются в водах реки. Зелень отраженного изображения кажется такого же интенсивного цвета, как и непосредственно видимый предмет, – так однородна и гладка поверхность воды, не содержащей примеси взвешенного песка и органических остатков, которые образуют неровности и полосы на поверхности менее прозрачных рек.

Покидая Ориноко, мы прошли несколько с виду совершенно безопасных маленьких порогов. По мнению миссионеров, река Атабапо впадает в Ориноко среди Raudalitos. Я склонен скорее думать, что Атабапо впадает в Гуавьяре и что это последнее название следовало бы присвоить части реки от Ориноко до миссии Сан-Фернандо.

В реке Гуавьяре, значительно более широкой, чем Атабапо, вода белая; по ландшафту берегов, по птицам-рыболовам, по обитающим в ней рыбам и крупным крокодилам она гораздо больше похожа на Ориноко, чем течение последнего вниз от Эсмеральды. Когда река возникает из слияния двух других рек почти одинаковой ширины, трудно бывает судить, какую из них следует считать истоком.

Индейцы из Сан-Фернандо еще и теперь придерживаются мнения, диаметрально противоположного мнению географов. Они утверждают, что Ориноко образован двумя реками: Гуавьяре и Парагуа. Последним названием они обозначают Верхний Ориноко от Сан-Фернандо и Санта-Барбары до его истоков выше Эсмеральды. В соответствии с этой гипотезой они говорят, что Касикьяре представляет собой рукав не Ориноко, а реки Парагуа.

Если взглянуть на составленную мной карту, то станет ясно, что эти наименования совершенно произвольны. Несущественно, конечно, называют ли реку Парагуа тоже Ориноко или нет, лишь бы только реки, которые связаны между собой и образуют единую систему, не разделяли, как было принято до моего путешествия, горной цепью. Если одной из двух ветвей, образующих при слиянии большую реку, хотят присвоить название последней, его следует дать той ветви, которая приносит больше воды.