Александр Гумбольдт - Второе открытие Америки

Сырые места можно было распознать издали по группам мориций – здешних саговых пальм. Вблизи от побережья пальма мориция составляет все богатство индейцев гуараонов; и, что довольно примечательно, мы обнаружили ее на 160 лье южнее, среди лесов Верхнего Ориноко в саваннах, окружающих гранитную гору Дуида. В это время года на пальмах были огромные гроздья красных плодов, похожих на сосновые шишки.

Наши обезьяны очень любили лакомиться этими плодами, желтая мякоть которых имеет вкус переспелого яблока. Сидя среди багажа на спине мула, обезьяны в сильном возбуждении пытались дотянуться до висевших над их головами гроздей.

В результате миража поверхность равнины, казалось, колебалась; и когда после часового пути мы достигли стволов пальм, возникающих как мачты на горизонте, то с удивлением увидели, сколь многое связано с существованием одного растения. Ветры, теряя свою скорость при соприкосновении с листвой и ветвями, нагромождают песок вокруг ствола. Запах плодов, яркая зелень издалека привлекают перелетных птиц, которые любят качаться на пальмовых стрелах.

Везде слышится легкое трепетание. Измученные зноем, привыкшие к мертвой тишине степи, вы как будто ощущаете некоторую прохладу при малейшем шуме листвы. Исследуя землю в стороне, противоположной направлению ветра, вы обнаружите, что она остается сырой еще много времени спустя по окончании периода дождей.

Там скопляются и размножаются насекомые и черви [312], столь редко встречающиеся в Llanos в других местах. Так одинокое, часто невзрачное дерево, которое в лесах Ориноко не привлекло бы внимания путешественника, здесь, в пустыне, распространяет вокруг себя жизнь.

13 июля мы прибыли в деревню Кари [313], первую из миссий карибов, подчиненных монахам-обсервантам из коллегии в Пириту [314]. Как всегда, мы поместились в обители, иначе говоря – у священника. Кроме пропусков, выданных генерал-губернатором провинции, у нас были рекомендательные письма епископов и настоятеля миссий на Ориноко.

От берегов Новой Калифорнии до Вальдивии и устья Ла-Платы, на протяжении 2000 лье, можно преодолеть все трудности длительного сухопутного путешествия, если вы пользуетесь покровительством американского духовенства. Власть этой организации в стране настолько прочна, что новый порядок вещей не может надолго ее поколебать.

Наш хозяин с трудом понял, «каким образом люди из Северной Европы прибыли к нему от границ Бразилии по Риу-Негру и Ориноко, а не по дороге с Куманского побережья». Он вел себя по отношению к нам очень приветливо, проявляя одновременно то несколько назойливое любопытство, какое всегда порождает в Южной Америке чужестранец неиспанского происхождения.

Собранные нами минералы, разумеется, содержат золото; высушенные так тщательно растения могут быть только лекарствами. Здесь, как и во многих уголках Европы, науки считают достойными занимать человеческий ум лишь в том случае, если они приносят обществу материальную выгоду.

В деревне Кари жило свыше 500 карибов; в соседних миссиях их также было много. Очень интересное зрелище представляет собой этот некогда кочевой народ, недавно осевший и отличавшийся от всех остальных индейцев своей физической силой и умственными способностями. Мне нигде не доводилось видеть целое племя, состоящее из столь высоких (от 5 футов 6 дюймов до 5 футов 10 дюймов) и столь могуче сложенных людей.

Мужчины – и это довольно обычно для Америки – больше заботятся о прикрытии своей наготы, чем женщины. Последние носят лишь набедренную повязку – гуаюко, или perizoma; у мужчин вся нижняя часть туловища до бедер обернута куском темно-синей, почти черной ткани. Эта одежда настолько широка, что вечером, когда температура понижается, карибы прикрывают ею одно плечо.

Так как тело у них выкрашено оното, то их живописно задрапированные высокие фигуры медно-красного цвета издали, вырисовываясь в степи на фоне неба, напоминают древние бронзовые статуи. Прическа у мужчин очень характерная – такая же, как у монахов или мальчиков из хора. Лоб частично выбрит, отчего он кажется очень высоким. Густая копна волос, подстриженных кружком, начинается лишь у самой макушки.

Это сходство карибов с монахами не является результатом жизни в миссиях. Оно не вызвано, как неправильно утверждали многие, стремлением индейцев подражать своим наставникам-францисканцам. Племена, живущие между истоками Карони и Риу-Бранку и сохранившие свою дикую независимость, отличаются той же cerquillo de frailes [315], какую в эпоху открытия Америки первые испанские историки уже считали характерной для карибских племен.

Все мужчины этого племени, встречавшиеся нам как во время плавания по Нижнему Ориноко, так и в миссиях Пириту, отличаются от других индейцев не только высоким ростом, но и правильными чертами лица. У них не такие широкие и не такие приплюснутые носы, скулы меньше выдаются, тип лица более далек от монгольского. Глаза у них темнее, чем у других гвианских племен, и свидетельствуют об уме, пожалуй, даже о привычке к размышлению.

Ведут себя карибы степенно, а в их взгляде сквозит какая-то печаль, что свойственно большей части первобытного населения Нового Света. Суровое выражение лица особенно усиливается вследствие обыкновения окрашивать брови соком каруто, удлинять их и соединять вместе; чтобы казаться более свирепыми, они часто испещряют все лицо черными пятнами.

Нас навестили общинные власти, Governador и Alcaldes, которые одни имеют право ходить с длинными дубинками. Среди них встречаются молодые индейцы восемнадцати-двадцати лет, так как выбор зависит лишь от воли миссионера. Мы были поражены, наблюдая у раскрашенных оното карибов тот важный вид, ту чинную осанку, те холодные и презрительные манеры, какие мы видим иногда у должностных лиц в Старом Свете.

Карибские женщины менее крепкого телосложения и более уродливы, чем мужчины. На них почти целиком лежит вся тяжесть домашних и полевых работ. Они выпрашивали у нас булавки и за неимением карманов клали их за нижнюю губу, прокалывая ее так, что головка булавки оставалась во рту. Эту привычку они сохранили со времен своего первобытного состояния.

Молодые девушки выкрашены в красный цвет и ходят совершенно голые, если не считать гуаюко. Среди разных народов Старого и Нового Света понятие о наготе весьма относительно. В некоторых странах Азии женщине не разрешается показывать кончики пальцев, тогда как индианка из племени карибов вовсе не считает себя голой, если на ней гуаюко шириной в два дюйма. Кроме того, на эту повязку смотрят как на менее существенный предмет одежды, чем покрывающая кожу краска. Выйти из хижины, не накрасившись оното, значило бы погрешить против всех правил карибских приличий.