Христофор Колумб - Путешествия. Дневники. Воспоминания

И совершенно ясно, что если бы он действительно находился у берегов Флориды, то в это время года было бы не жарко, а холодно. Очевидно также, что нигде, ни в какой части земли на сорок втором градусе не бывает в ноябре зноя, а если и бывает, то по причинам случайным, хотя до сих пор я [Лас Касас] о подобных случаях ничего не знал. Упоминая о жаре, которую он чувствовал, адмирал указывает, что это верная примета золота и что в этих Индиях и в краях, где он побывал, должно быть очень много золота.

В этот день отделился [от флотилии] Мартин Алонсо Пинсон с каравеллой «Пинтой», без разрешения и вопреки воле адмирала, и, как говорит адмирал, из алчности, так как Пинсон полагал, что один индеец, из числа помещенных на «Пинту», обещал ему дать много золота. И все это случилось неожиданно и не по причине дурной погоды, а лишь потому, что ему (Пинсону) так хотелось. И адмирал говорит здесь: «Он (Пинсон) доставил мне и много иных забот и хлопот».

Четверг, 22 ноября. В среду ночью адмирал шел на юг, четверть к юго-востоку при восточном очень слабом ветре. В третьей четверти ночи подул северо-северо-восточный ветер. Адмирал все еще следовал на юг, чтобы по пути осматривать земли, мимо которых он проходил, но от берега находился на заходе солнца так же далеко, как и вчера, вследствие противных течений.

Земля оставалась в 40 милях. Минувшей ночью Мартин Алонсо Пинсон плыл на восток, к острову Банеке, на котором, как говорили индейцы, было много золота. Этот остров показался в виду адмиральского корабля, на расстоянии 16 миль от последнего.

Адмирал шел всю ночь по направлению к земле, приказав поднять некоторые паруса и держать сигнальный фонарь все время зажженным, потому что он надеялся, что Пинсон возвратится. Ночь была очень светлая, а ветерок, если бы Пинсон пожелал вернуться, был для него попутным.

Пятница, 23 ноября. При слабых ветрах адмирал всю ночь шел на юг, к земле, но течение все время не давало ему возможности к ней приблизиться. И он был на закате так же далеко от берега, как и утром. Ветер дул с востоко-северо-востока и был благоприятным для продвижения к югу, хоть и слабым. За одним из мысов показалась другая земля или мыс, которая так же тянулась к востоку.

Индейцы, которых вез с собой адмирал, называли эту землю «Бохио» и говорили, что она очень велика и на ней живут люди с одним глазом посреди лба и другие [люди], которые называются «каннибалами» (canibales). И индейцы проявляли страх перед ними. Адмирал отмечает, что когда они увидели, куда ведет путь, которым следуют корабли, они лишились дара речи, опасаясь, что их съедят, и утверждая, что каннибалы – люди, хорошо вооруженные.

Адмирал предполагает, что во всем этом может быть и есть доля истины. Но уж по одному тому, что каннибалы вооружены, они должны быть людьми разумными, и он думает, что когда индейцы, попавшие к каннибалам в плен, не возвращаются обратно на родину, то там, не зная об их судьбе, говорят, что пленники были съедены. Ведь индейцы, когда впервые увидели христиан и адмирала, думали и о них то же, что о каннибалах [115].

Суббота, 24 ноября. Адмирал плыл всю ночь и в третьем часу дня подошел к земле – низкому острову, в том самом месте, где он останавливался на прошлой неделе, когда направлялся к острову Банеке. Сперва он не решался подойти ближе к земле, потому что ему показалось, что море в проходе между гористыми островами очень беспокойно.

Но в конце концов он вошел в Море нашей владычицы, где было множество островов, и вступил в бухту, что лежала у входа в этот архипелаг. Адмирал говорит, что если бы он ознакомился с этой бухтой раньше и осмотрел бы острова Моря нашей владычицы, то не было бы для него необходимости возвращаться назад, хотя, как он указывает, возвращение и принесет пользу – все эти острова он увидит еще раз.

Приблизившись к земле, адмирал на лодке вошел в бухту и обнаружил в ней участок, где глубина моря была от 6 до 20 локтей и дно чистое и песчаное. Сюда он завел корабль, пройдя на юго-запад, а затем отклонившись к западу и оставив низкий остров с севера.

Этот остров и смежный с ним замыкали большую морскую лагуну, в которой могли бы поместиться все корабли Испании и стоять там, не забрасывая якорей, при любых ветрах. Вход в нее находится с юго-восточной стороны, и корабли надо заводить на юго-юго-запад, а выход на западе – очень глубокий и широкий. Таким образом тот, кто придет с северной стороны от моря (а для этих берегов это обычный путь), может вступить в лагуну, следуя проходом, отделяющим один от другого два упомянутых острова.

Оба острова лежат у подошвы большого и длинного хребта, который тянется к востоко-юго-востоку. Хребет же этот самый высокий и самый длинный из всех, что поднимаются на этом берегу, где гор бесчисленное множество. Между ними и островами – цепь подводных камней и мелей, подобная банке (banco), и она почти достигает прохода, ведущего в лагуну с южной стороны.

Между низким островом и этой банкой протягивается вторая, меньшая, цепь мелей. Проход между ними глубокий и широкий. В бухту с юго-востока, с ее внутренней стороны, впадает большая и красивая река и такая полноводная, как ни одна из встречавшихся прежде. Вода в ней пресная на всем протяжении до самого моря. У входа в бухту есть мель, но во внутренней части бухта очень глубока – до 8–9 локтей. На берегах ее много пальм и лесов, как и в других местах.

Воскресенье, 25 ноября. Перед восходом солнца адмирал взял лодку и отправился к мысу или выступу берега, к юго-востоку от низкого островка, на расстоянии 1 ½ лиг от него, потому что ему казалось, что близ этого мыса должна протекать какая-нибудь хорошая река. Приблизившись к мысу на расстояние двух выстрелов из арбалета, адмирал увидел на его юго-восточной стороне большой ручей с очень приятной водой. Он с большим шумом низвергался с горы. Подойдя к ручью, адмирал заметил в нем блестящие камни с пятнышками цвета золота. И он вспомнил, что в реке Тахо, близ впадения в море, есть золото и предположил, что оно, вероятно, должно быть и в этом ручье. Адмирал приказал отобрать несколько таких камней, чтобы доставить их королям.

Он находился у ручья, когда корабельные мальчики закричали, что видят сосны. Взглянув на горы, адмирал увидел такие огромные и такие чудесные сосны, что не мог нахвалиться их высотой и мощью. Были они стройные и прямые, как веретено, и он решил, что эти сосны могут пригодиться для постройки кораблей и что из них выйдут мачты и палубные доски для самых больших кораблей Испании.

Адмирал видел здесь дубы и падубы и нашел реку, на которой можно было без труда установить пилу, работающую от водяного колеса. Эта земля и климат ее были самыми здоровыми из всех, которые встречались раньше, благодаря высоте и прелести ее гор. На морском берегу адмирал видел много камней цвета железа и иных, о которых спутники его говорили, что были они из серебряных копей. Все эти камни выносил на берег ручей.