Степан Крашенинников - Описание земли Камчатки

Из прочих на первом кожа с обеих сторон гладка, токмо на шаглах косточки [287]; на другом кожа с обеих сторон с косточками; у третьего рода кожа совсем гладкая, и сей последний род называется в России палтусом [288].

Вахня ( Onos f. Afinus Antiquorum ) есть особливый род трески, длиною бывает она до полуаршина, окладом кругловата? с тремя перьями на спине; цвет на ней? в то время как из воды вынимается, медный, а после того весьма скоро на желтый переменяется.

Тело у ней бело, но жидко и вкусом неприятно: однако тамошние жители едят оную больше других рыб, которые гораздо приятнее, для того что вахня самая первая свежая рыба весною и во время ловf ее лучшей рыбы не попадает. Ловят ее в превеликом множестве и сушат на солнце не чистя, но токмо перевязав поперек травяною веревкою, и зимою кормят ею собак, а иные и сами употребляют в пищу.

Хахальча ( Obolatius aculeatus Stell. ) есть род нашей рогатки, от которой разнствует токмо тем, что по бокам у ней по одной продолговатой чешуйке, которыми она одета, как панцирем.

На Пенжинском море бывает она редко; напротив того, на океане в таком множестве, что временами заваливает ею берега четверти на две. Камчадалы ловят ее саками в устьях небольших речек, текущих в море и, высуша на рогожах, берегут в зиму для корма собакам. Уха от ней вкусом, как курячья похлебка, и казаки, и камчадалы для того разваривают оную в ухе, как ершей в России.

Морские налимы речным весьма подобны, токмо не столь брюхаты и головасты. Кожа на них черновата, с крапинами белыми.

Терпук-рыбу ( Obolarius aculeatus Stell. ) хотя мне и случалось видеть, однако сухой, чего ради изрядных цветов сей рыбы, которые Стеллер описывает, не можно было приметить; а по описанию Стеллера, спина у них черноватая, бока красноватые, серебряными пятнами распестренные, из которых иные четвероугольные, иные продолговатые, а иные круглые.

Видом походит она на окуня; а терпуком для того называется, что чешуя на ней шероховатой кажется то причине зубчиков, на которые каждая чешуйка у конца разделяется.

Промышляют объявленную рыбу около Курильских островов и Авачинской гавани удами, которые делают из чаячьих костей или дерева, и за вкус ее весьма похваляют.

Есть еще и других рыб в тамошних морях немало, которые в других местах незнаемы, но понеже они не принадлежат к вещам, касающимся до содержания тамошних народов, к тому ж и самим тамошним народам для своей редкости странны, то мы о них упоминать здесь не будем, для того что намерение наше состоит в том, чтоб объявить, чем народы в тамошних бесхлебных местах питаются.

Главное довольство камчатских обывателей состоит в разных родах лососей, которые летним временем порунно ходят из моря в реки: ибо из них делают они юколу, которую вместо хлеба употребляют; из них порсу, из которой пекут пироги, оладьи, блины и караваи; из них жир варят, которым довольствуются вместо коровьего масла; из них делают клей на домовые нужды и другие некоторые потребности.

Но прежде нежели объявим о помянутых рыбах порознь, каковы они величиною, видом, вкусом и в которое время из моря идут, сообщим мы некоторые примечания, которые вообще до ловли оных рыб касаются и которые можно почесть за вещь, особливого примечания достойную, тем наипаче что из того явствует премудрейший промысел Божий и милосердие, которому угодно было в местах, хлеба, скота и речной рыбы лишенных, довольствовать народы удивительным образом: ибо вся Камчатка одною питается рыбою, а в тамошних реках и озерах нет такой рыбы, которая бы по примеру других мест речною или озерною свойственно могла назваться.

Все рыбы на Камчатке идут летом из моря в реки такими многочисленными рунами, что реки от того прибывают и, выступя из берегов, текут до самого вечера, пока перестанет рыба входить в их устья.

По сбытии воды остается на берегах сонной рыбы столь много, что такого числа в больших реках нельзя надеяться, отчего потом такой срам и вонь бывает, что, без сомнения, следовало бы моровое поветрие, ежели бы сие зло непрестанными, воздух чистящими ветрами не отвращалось. Ежели острогою ударишь в воду, то редко случается, чтоб не забагрить рыбу.

Медведи и собаки в том случае больше промышляют рыбы лапами, нежели люди в других местах бреднями и неводами. А для сей причины и неводов на Камчатке не делают, но сети без рукавов употребляют: да и невод за множеством рыбы вытягивать трудно, к тому ж и надежды нет, чтоб не прорвался, каков бы толст и крепок ни был.

Все рыбы, которые там вверх по рекам ходят, лососьего рода и просто называются красными. Натура учинила в них такое различие, что на одной Камчатке почти не меньше родов находится, сколько во всем свете описателями рыб примечено.

Однако в Камчатке ни одна рыба не живет доле пяти или шести месяцев, выключая гольцов, или по-российски лохов: ибо все, которые не будут изловлены, в исходе декабря издыхают, так что в реках не остается ни одной рыбы, кроме глубоких и теплых ключей около Нижнего Камчатского острога, где рыба почти во всю зиму ведется.

Причиною тому: 1) что рыбы в превеликом множестве поднимаются, следовательно, не находят довольно корма; 2) что они из-за быстроты рек с превеликою натугою вверх идут, чего ради скоро устают и ослабевают; 3) что реки оные мелки и каменисты, и для того нет в них мест, способных к отдохновению.

Во всех родах тамошних лососей сие достойно примечания, что они в реках и родятся, и издыхают, а взрастают в море, и что по однажды токмо в жизнь свою икру и молоки пускают. Сей случай, как натуральная склонность к плодородию, побуждает их подниматься в реки и искать способных мест.

Когда они найдут тихие заводи и песчаные, то самка, по примечанию господина Стеллера, поджаберными перьями вырыв ямку, стоит над нею, пока самец придет и начнет об нее тереться брюхом: между тем икра выдавливается и молоками орошается.

Такое действие продолжают они до тех пор, пока ямка песком занесется, после того продолжают путь свой далее и в пристойных местах многократно имеют совокупление. Оставшаяся в них икра и молоки служат к собственному их пропитанию, так как чахотным собственный тук их; а когда их не станет, то издыхают.

По Сибири примечена в том немалая отмена: ибо красная рыба, которая идет вверх по рекам глубоким, иловатым и текущим из далеких мест, живет в них по несколько лет и плодится по всякий год, для того что от множества родящихся в них насекомых имеет довольное пропитание. Зимует она по глубоким ямам, а весною оттуда выходит и далее по реке вверх поднимается. Плодится по устьям посторонних речек, где летом обыкновенно и промышляется.