Михаил Певцов - Алтай. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия в Центральной Азии

Поблизости кумирни устроен особый притвор, предназначенный, по словам проводника-монаха, для больных женщин. Это небольшая комната, внутри которой приспособлено к вращению нечто вроде витрины с картинами религиозного содержания, приводимой в движение самими молящимися, которые, взявшись за рукояти, ходят вокруг, читают молитвы и распевают гимны.

Вечернее богослужение, на котором нам удалось присутствовать, не представляло ничего особенно замечательного. Трое лам, сопровождаемые 5 или 6 молодыми монахами, войдя вместе с нами в храм, приблизились к жертвеннику и пали ниц. Потом один из них, уже старик, зажег еще несколько лампад, кроме горевших на жертвеннике, достал откуда-то книгу и начал читать, стоя перед жертвенником, своим старческим голосом, как-то болезненно отзывавшимся в ушах.

По временам он останавливался, чтобы дать хору из 3 молодых монахов, стоявших с правой стороны и несколько позади, исполнить подобающее песнопение, сопровождавшееся каждый раз мерными ударами двух больших железных тарелок – так называемых «цам-цам», которыми бряцал четвертый монах. Потом он снова начинал читать, и в этом заключалось все богослужение, продолжавшееся не более получаса.

Кумирня, или, точнее, монастырь Матэня, кроме своего религиозного значения, служит средоточием путей и потому представляет самый оживленный пункт в этой части китайских владений. Через этот пункт проходит пикетная дорога из Булун-Тохоя в Чугучак, направляющаяся от кумирни на запад горами в Баймурзинский проход, а также дорога в Зайсанский пост через проход Кергентас и, наконец, кратчайший путь в г. Гучен, до которого отсюда около 20 дней ходу.

Этот последний направляется сначала по долине р. Кобук, а потом идет по пустынной маловодной местности, пересекая, в 100 верстах не доходя Гучена, широкую, верст в 60, полосу зыбучих песков. Караваны могут следовать по этой дороге только зимой, да и то не беспрепятственно, а в летнее время она, по недостатку подножного корма и в особенности воды, считается не только неудобной, но положительно опасной для караванного движения.

Даже одиночные всадники, хорошо знакомые с этой местностью, редко отваживаются в летние жары пересекать ее. Колодцы и родники с хорошей водой встречаются на этом пути редко и отстоят друг от друга на 50–80 верст (в одном месте нет воды на пространстве 100 верст). Притом, вследствие однообразия местности, их может отыскать только опытный проводник, без которого очень легко заблудиться и погибнуть в такой пустыне.

В этой-то пустынной местности и преимущественно в песках, по единогласному свидетельству туземцев-торгоутов, живут дикие верблюды. Их видели неоднократно и наши киргизы, ходившие зимой 1875/76 г. с хлебными караванами прямой дорогой в г. Гучен. Они ходят там стадами от 10 до 50 особей. Весной самцы, по словам очевидцев, бывают очень свирепы: завидев вблизи человека, они бросаются на него, и если тот безоружен и не успеет вовремя скрыться, то подвергается опасности быть убитым.

Вообще же дикие верблюды крайне осторожны и пугливы: едва приметят на горизонте приближающихся к ним людей, сейчас же обращаются в бегство и идут, не останавливаясь, несколько десятков верст, а если их станут преследовать, то бегут безостановочно целые сутки и более. Величиной дикие верблюды несколько меньше домашних, цвет шерсти у них красновато-каштановый, точно «опаленный», как определяли его торгоуты, а горбы значительно меньше, чем у верблюдов домашних.

Действительно ли эти верблюды настоящие дикие или же просто одичалые домашние, утратившие на свободе свои прежние качества? Этот вопрос заслуживает внимания натуралистов. Но что подобные верблюды действительно существуют в указанной местности – в этом нет сомнения. Интересуясь этими животными, мы расспрашивали о них в разных местах на пути и везде получали утвердительные и согласные показания об их существовании.

На вопрос же, с которым мы часто обращались к туземцам: почему они называют этих верблюдов дикими и не правильнее ли будет считать их одичалыми домашними, торгоуты отзывались, что они причисляют таких верблюдов к диким по причине большой разницы в нравах и образе жизни их сравнительно с домашними, а отчасти и наружном виде. «Может быть, – добавляли они, – эти верблюды много лет тому назад действительно были потеряны своими хозяевами; но как это узнать?

Наши старики ничего о том не помнят и не могут дать ответа на такой мудреный вопрос». На другой вопрос: не известно ли им по крайней мере ныне таких случаев, чтобы их домашние верблюды, отлучившиеся по каким-нибудь причинам надолго от людей, потом дичали и, избегая человека, удалялись бы впоследствии в безлюдные пустыни, – торгоуты отвечали, что всякий хозяин, дорожа своими животными, в случае потери старается тотчас же разыскать их, и что они не знают таких примеров, чтобы домашние верблюды, отлучившись от людей, становились потом дикими.

Вот все те скудные сведения, которые мы могли получить об этих поистине интересных животных.

От кумирни Матэня мы следовали в г. Булун-Тохой по большой пикетной дороге. Местность, по которой пролегает эта дорога, представляет нагорную равнину, возвышающуюся около 4890 футов над уровнем моря и окаймленную на западе горной группой, отделяющей ее от Чиликтинского плоскогорья, на севере Сауром, а на юге сначала горами Адрык-кара, а потом Аргалты и далее на восток Салбурты.

Поверхность этой равнины, постепенно склоняющейся к востоку, почти повсюду покрыта щебнем, галькой и гравием – продуктами разрушения твердых масс Саура, со стороны которого идет слабый наклон с севера на юг и простираются сухие русла временных потоков. Но местами однообразный характер этой равнины нарушается: там, где образуются источники, она из пустынной, усеянной щебнем и галькой земли, благодаря живительной влаге, переходит в плодородные оазы, покрытые свежей зеленью и представляющие отрадное явление среди пустынных окрестностей.

В западной части равнины такие оазы встречаются чаще, чем на крайнем востоке, где горный хребет Саур, соседству которого они обязаны своим существованием, уже понижается в значительной степени. Эти острова плодородной земли, от 1 до 2 верст в поперечнике, в центральных частях обильно орошены источниками, образующими маленькие ручейки, которые питают небольшие, преимущественно солончаковые, болотца.

По окраинам оазов простираются густые насаждения злака чия, служащие приютом зайцам и диким голубям, между тем как в болотцах и на влажных лугах встречались в большом числе турухтаны и ржанки. В жаркие дни часто залетали сюда из соседней пустыни и песчаные куропатки. Небольшими стайками появлялись они близ источников, но, встретив наш отдыхающий караван, долго кружились в воздухе, испуская крики, вызываемые, очевидно, томившей их жаждой. Наконец, преодолев боязнь, быстро спускались к воде и, вобрав в себя с жадностью несколько глотков, отлетали вдаль.