Шракбек Кабылбаев - Синие шинели

— Найдем — хуже будет, — предупредил Евстигнеева милиционер.

Предупредил и задумался над тем, как найти кулацкие тайники с хлебом. Стал строить планы этого поиска.

В конце декабря в соответствии с Конституцией и Положением о выборах в Советы Долонский волисполком создал избирательную комиссию. Председателем ее был избран Николай Дикопольский. На одном из своих первых заседаний избирательная комиссия постановила: лишить кулаков права участия в выборах; списки лишенцев были вывешены на видных местах.

…Коротки зимние дни, да долги ночи. Спит станица в ночной мгле, да не вся: ярко горит керосиновая десятилинейная лампа в окне волисполкома, что стоит напротив нардома, пробиваются лучи света лампы-молнии меж ставнями пятистенного дома Надьки Смирновой. В волисполкоме Николай Дикопольский со своими товарищами обсуждает важный вопрос: как организованно провести избирательную кампанию. А в доме Надьки кулаки ядовито шепчутся, как сорвать выборы.

— Надо обойти каждый двор, каждую хату, разъяснить избирателям их права, — напутствует членов избирательной комиссии Дикопольский.

— Дожились, станишники, — бурчит Николай Евстигнеев. — Дыхнуть не дает Советская власть.

— А все он, твой квартирант-заводила, — вставляет Илья Шумилов.

В ту январскую ночь заседание избирательной комиссии под председательством Николая Дикопольского решило: «В двухнедельный срок закончить составление и уточнение списков избирателей». А сборище кулаков в ту ночь решило покончить с Николаем Дикопольским.

12 января 1926 года Дикопольский весь день был занят горячей работой. Как секретарь партийной ячейки, инструктировал агитаторов и провожал их по дворам избирателей для разъяснения советской Конституции и избирательного закона. Как милиционер, с помощью активистов вел поиски кулацких тайников со спрятанным хлебом. Такой тайник, в частности, нашел во дворе одного из братьев Таганашевых. Саботажник вырыл в овчарне огромную яму и прямо в сырую землю засыпал 500 пудов пшеницы. Решил лучше сгноить хлеб, чем продать государству! Хлеб у кулака конфисковали полностью. Как секретарь комсомольской ячейки, Дикопольский собирался провести вечер отдыха молодежи в нардоме.

…Опускались сумерки над станицей. Освободившись от дел, Николай зашел в свою комнату (он по-прежнему жил в доме Евстигнеева) поужинать и переодеться. Присел на скамейку, вытянув уставшие ноги.

— Может быть, в баньку сходишь? — сладко улыбаясь, предложил Николаю хозяин дома. — Чай, давненько не парился?

— А что ж? Это можно.

Пока Николай мылся да парился в бане, Евстигнеев проворно вытащил из оставленной на скамейке кобуры наган, вынул все патроны из барабана, а револьвер с кобурой положил на прежнее место.

Из бани Николай вышел довольный, быстро надел форму, натянул сапоги, опоясался ремнем с наганом, накинул полушубок и направился к народному дому, где уже собиралась молодежь.

— Тот вечер удался на славу, — вспоминает Мария Матвеевна Кравченко. — Николай провел интересную беседу с молодежью о предстоящих выборах, а потом мы долго танцевали. Он танцевал со мной в паре, вместе мы и домой пошли…

Распрощавшись с девушкой, Николай спокойно зашагал по переулку. Но не сделал и ста шагов, как из-за плетня справа и слева выросли в ночной мгле фигуры мужиков.

— Что вам от меня нужно, эй вы, тени? — не робея, спросил Николай.

— Ты, ты, голубчик, нужен нам, — ехидно пробасила одна из фигур и решительно двинулась на Дикопольского.

Еще секунда — и Николая плотным кольцом окружили братья Пахомовы, Евстигнеев, Шумилов и другие кулаки.

— Не подходи, стрелять буду! — крикнул Николай, нащупывая в кобуре пустой наган.

— Ха-ха-ха! — истерически засмеялся Евстигнеев и быком стал надвигаться на Николая.

— Св… — не успел сказать Дикопольский, как рухнул в снег от удара по голове дубиной. Удар нанес старший Пахомов.

У Дикопольского все-таки хватило сил подняться на ноги и даже вцепиться Евстигнееву в горло. Но силы были неравные. Озверев, кулаки гурьбой навалились на балтийца, смяли его, долго били и топтали уже бездыханное тело.

Бандиты пытались замести следы. Труп Дикопольского решили отнести на окраину села, закопать в снежный сугроб, и тихо разойтись по домам.

Но тихо не вышло.

— Я словно сердцем чуяла беду, — смахивая с глаз набежавшие слезы, вспоминает Мария Матвеевна. — Нет, я тогда не легла спать. Минут через пять вышла на улицу и услышала выкрики, возню, удары. Мигом метнулась к волисполкому.

Дежурный сразу же поднял на ноги группу активистов, и убийцы были задержаны.

Враги Советской власти получили по заслугам: суд приговорил их к расстрелу.

Много врагов — внешних и внутренних — разгромил наш народ. И никогда не забудут советские люди тех, кто не щадя жизни боролся за Советскую власть. Хранят и долонцы светлую память о милиционере-коммунисте, первом полпреде Советской власти в их селе — Николае Васильевиче Дикопольском. Главная улица в селе названа его именем. Именем первого милиционера названа и средняя школа. В центре села раскинулся парк, посаженный в честь отважного милиционера.

На площади напротив Дворца культуры сегодня сооружается обелиск из розового гранита. На нем будет выбита надпись:

Милиционеру-коммунисту

Николаю Васильевичу Дикопольскому,

павшему от рук бандитов

на боевом посту в январе 1926 года.

А на гранитном постаменте — строфа из народной песни о чекистах:

А. КОНДРАТСКИЙ, подполковник,

Ю. КУЗНЕЦОВ, капитан милиции.

с. Долонь Семипалатинской области.

Жили они в разных городах и раньше никогда не встречались. Но вот однажды встретились. Встретились, как враги, и было в этой встрече одно мгновение, которое запомнилось навсегда.

Борис Никитин и Игорь Четинцев — одногодки. Как у ровесников, у них в жизни поначалу было много общего. В один и тот же год пошли в школу, учились по одним и тем же учебникам, читали Гайдара и Фадеева, Шолохова и Маяковского. Наступило время — надели солдатские шинели, научились держать в руках оружие. Возмужали. А потом демобилизация, и планы на будущее, и мечты — словом, все, что бывает у молодых людей в такие переходные моменты.

После службы в армии Игорь Четинцев учился в институте, получил высшее образование, приступил к интересной работе. Его заметили…

Скромнее начинал Борис Никитин. Случилось так: вернувшись после демобилизации домой, в первые же дни, не снимая военной формы, он пошел в райком комсомола, чтобы встать на учет. Там разговорились. Работники райкома сказали: нужны толковые ребята в милицию. И Борис сменил военную форму на милицейскую, оставшись, по существу, тем же солдатом на посту.