Леонид Млечин - 23 главных разведчика России

– Сегодня нужны те, кого принято называть «тяжеловесами», – сказал Ельцин, обращаясь к стране по телевидению.

Соскучившийся по любимому делу Виктор Степанович с удовольствием принял предложение вернуться в Белый дом, но счастья самому Черномырдину это не принесло. Во второй раз он находился на посту премьера всего восемнадцать дней. Государственная дума отказалась голосовать за Черномырдина.

Россия осталась без правительства, стране грозил теперь не только экономический, но и политический кризис. Курс доллара стремительно подскочил. Торги на валютной бирже пришлось остановить. Казалось, что страна погружается в глубочайший экономический кризис, в хаос. Объективных причин для такого падения рубля не было. Действовали внеэкономические категории – общество охватила паника.

В президентском окружении царили разброд и шатания.

Одни считали, что надо выставлять кандидатуру Черномырдина в третий раз: в последнюю минуту депутаты, как пить дать, испугаются роспуска и проголосуют «за». В этом предположении был резон. Депутаты не захотят роспуска Думы. Даже у коммунистов кишка тонка. Одно дело готовиться к выборам из своих кабинетов, располагая мощным думским аппаратом, депутатскими привилегиями, компьютерами, ксероксами, автомашинами, бесплатными авиабилетами и телефонами, другое – в решающий момент оказаться на улице и начинать все с нуля.

Но депутаты весной уже дали слабину, когда после всех протестов и негодования с третьего раза проголосовали все-таки за Сергея Кириенко. Они боялись вновь проявить губительное отсутствие принципиальности, не хотели накануне возможных выборов позориться в глазах избирателей. Поэтому риск третьего отказа был велик.

В ответ на роспуск Думы депутаты могли начать процедуру импичмента, и тогда страна попала бы в ужасающее положение, когда исполнительная и законодательная ветви власти не признавали бы друг друга. Страна стала бы неуправляемой. В Кремле на этот риск не решились. Это уже был не 1993 год. Борис Николаевич был слаб и болен.

Лидер фракции «Яблоко» Григорий Явлинский вдруг заявил с думской трибуны, что есть кандидатура, которая устроит все политические силы, это министр иностранных дел Евгений Максимович Примаков. Сначала предложение показалось очень странным: академика Примакова – в прошлом журналиста, директора академического института, советника Горбачева, начальника разведки – меньше всего можно было считать хозяйственником.

Но вот и аргументы в пользу Примакова: в партии не входит, к финансово-промышленным группировкам не принадлежит, в президенты баллотироваться не собирается, в прежних экономических реформах не участвовал, ни в чем дурном не замешан.

Явлинский разъяснил свою позицию:

– Евгений Максимович – это компромиссная фигура. Это не кандидат «Яблока». Мы с ним как с министром иностранных дел не во всем были согласны.

Депутаты подхватили эту идею. Примаков ни у кого не вызывал аллергии. Спокойный, основательный, надежный, он казался подходящей фигурой в момент острого кризиса. Более того, он нравился не только политикам, но и значительной части общества.

Президент Ельцин пригласил Примакова на дачу:

– Евгений Максимович, вы меня знаете, я вас знаю… Вы – единственный на данный момент кандидат, который всех устраивает.

Примаков искренне отказался. Ему нравилось быть министром иностранных дел и не хотелось браться за практически неразрешимую задачу:

– Борис Николаевич, буду с вами откровенен. Такие нагрузки не для моего возраста. Вы должны меня понять. Хочу доработать нормально, спокойно. Уйдем на пенсию вместе в 2000 году.

8 сентября, во вторник Примаков делает заявление:

– Признателен всем, кто предлагает мою кандидатуру на пост председателя правительства. Однако заявляю однозначно – согласия на это дать не могу.

Черномырдин продолжает работать в Белом доме.

Что решил Ельцин, все еще не ясно.

Глава президентского аппарата Валентин Юмашев говорит Явлинскому, что разговаривал с Примаковым, но тот отказался. Это совершенно естественно, отвечает Явлинский, о таких вещах с кандидатом в премьер-министры должен говорить сам президент, а не его помощник.

Тут есть одно важное свидетельство. Не раз упоминавшийся в этой книге заместитель американского госсекретаря Строуб Тэлботт вспоминал, как еще в октябре 1997 года он беседовал один на один с Юмашевым:

«Юмашев, входивший в ближний круг Ельцина, признал, что внутри российского правительства имеется проблема, и дал понять, что часть ее – Примаков. Это послужило первым предупреждением, что в Кремле у Примакова не все гладко… В Москве к нам доносились слухи о закате примаковской звезды. Вскоре мы с Примаковым увиделись в Токио. Он намекнул на «непредсказуемость политики» и открыто говорил о своем ощущении: в работе его осаждают со всех сторон».

Слухи о «закате» эры Примакова не имели под собой основания. Но слова Юмашева за год до кризиса свидетельствовали о том, что руководитель президентской администрации и столь близкий к Ельцину человек отнюдь не принадлежит к числу поклонников Евгения Максимовича. А Юмашева привыкли воспринимать как alter ego президента.

Правительства по-прежнему нет, и возникает ощущение, что страна идет вразнос. Эти первые сентябрьские дни – худшие за несколько последних лет. Банки закрываются. Люди на все деньги скупают еду, лекарства и вещи. Настроения в стране упаднические. Предприятия закрываются, платить нечем. Все ждут увольнений, безработицы, пустых полок, очередей, холодной и тяжелой зимы, социальных потрясений, диктатуры. Кончившаяся 17 августа жизнь теперь уже представляется если не прекрасной, то, по крайней мере, вполне нормальной. Люди готовы согласиться на любого премьера, лишь бы он начал действовать и вернул страну к прежнему относительному спокойствию.

Валентин Юмашев несколько раз встречался с Примаковым:

– Евгений Максимович, какие ваши предложения, что будем делать?

Примаков отвечал:

– Давайте предлагать на пост премьера Юрия Дмитриевича Маслюкова, это хороший экономист.

Юрий Маслюков большую часть жизни проработал в военной промышленности. Горбачев сделал его членом Политбюро, заместителем главы правительства и председателем Госплана. В 1993 году он стал депутатом Государственной думы по списку компартии.

– Борис Николаевич ни за что не согласится на премьера-коммуниста, вы же знаете, Евгений Максимович, – отвечал Юмашев. – И что же, будем распускать Думу?

На самом деле от отчаяния Ельцин был готов на любой вариант, только бы не распускать Думу. Юрий Маслюков рассказывал позднее журналистам, что его прямо из отпуска пригласили к президенту. Утром 10 сентября он был в Кремле. Сначала с ним разговаривала президентская дочь Татьяна Дьяченко. Она предупредила: