Франсуа Керсоди - Уинстон Черчилль: Власть воображения

Однако для эйфории не было оснований: экспедиционный корпус операции «Руперт», наступавший на Нарвик, состоял теперь из одной 24-й бригады, вооружение которой было рассчитано на мирную высадку в рамках «Эйвонмаута», причем она лишилась части своего снаряжения, уплывшего на кораблях вместе со 146-й бригадой. Дело с операцией «Морис» по захвату Намсоса обстояло не лучше, поскольку 146-я бригада представляла собой соединение плохо обученных территориальных войск, чье снаряжение было частично утрачено, когда конвой, следовавший в Нарвик, был разделен надвое посреди Северного моря; теперь у бригады были карты Нарвика и часть снаряжения 24-й бригады, тогда как ее собственный транспорт, часть вооружения и… командир плыли в направлении Нарвика! Карты Намсоса оказались у 148-й бригады, только вот незадача: она высаживалась в Аандалснесе. У солдат из корпуса «Морис» не было ни грузовиков, ни лыж, ни снегоступов, а ведь до Тронхейма им предстояло преодолеть двести пятнадцать километров, и это если двигаться по шоссе, что было немыслимо для частей, не имевших авиационного прикрытия и зенитных орудий.

Оставалась еще операция по штурму Тронхейма с моря («Хаммер»), но из-за говорильни политиков и с ней все пошло наперекосяк. 17 апреля Военный кабинет решил начать ее «22 апреля, если это возможно». В штурме должны были участвовать: бригада из двух тысяч пятисот французских альпийских стрелков, тысяча канадцев и 15-я бригада регулярной британской армии. Операцию поддерживали два авианосца и прикрывали сто самолетов, из них сорок пять – истребители. «Я с нетерпением ждал, – вспоминал кипучий первый лорд, – начала этого волнующего предприятия, которое, казалось, получило полное одобрение как Генерального штаба флота, так и всех наших экспертов». 17 апреля это была чистая правда, 18 апреля в целом соответствовало действительности, а 19 апреля было уже совершенно неверно.

Что тут сказать? Начальники штабов всего лишь изменили свое мнение, посчитав, что штурм Тронхейма с моря – слишком рискованная операция. Сигнал к перемене настроений подал адмирал Альфред Дадли Паунд. Утром 18 апреля крейсер «Саффолк», обстреливавший аэродром Ставангера, вернулся в Скапа-Флоу с полностью развороченной палубой после того, как его семь часов утюжила вражеская авиация. Адмирал не смог удержаться от проведения параллелей с тем, что ожидает его флот в случае подобной бомбардировки во фьорде Тронхейма, и поделился своими соображениями с генералом Айронсайдом вечером 18 апреля; последний, зная об отсутствии в его экспедиционном корпусе средств противовоздушной обороны, в свою очередь задумался и присоединился к мнению адмирала, после чего им не составило труда привлечь на свою сторону начальника штаба ВВС, не рассчитывавшего обеспечить надежное прикрытие операции с воздуха силами сотни устаревших самолетов. Утром 19 апреля начальники штабов всех родов войск составили рапорт, высказавшись категорически против проведения операции «Хаммер».

Для Черчилля, новообращенного сторонника этой операции, решение кабинета стало настоящей катастрофой: «Я был возмущен, узнав об этой неожиданной перемене, и тщательно расспросил соответствующих офицеров. Вскоре выяснилось, что все ответственные теперь были против проведения операции». Что предпринять в подобных обстоятельствах? Первый лорд уже согласился отказаться от «Руперта» в пользу «Хаммера», лишь бы побыстрее перейти в наступление, а вдруг выясняется, что у штурма Тронхейма еще больше противников, чем у захвата Нарвика. Естественно, он остается активным сторонником «Хаммера». И тут ему предлагает свои услуги прославленный адмирал сэр Роджер Кейс: вернувшись в строй из запаса, он предложил лично возглавить штурм. Сэр Роджер не был кем-то там, первым попавшимся под руку, это был герой боев у Зебрюгге в 1918 г., адмирал флота с 1930 г., старший по званию, чем Паунд; его мнение имело вес, а его вера в успех могла только импонировать Черчиллю, знавшему его еще по Дарданелльской операции. Именно тогда, в черные дни 1915 г., первый лорд узнал, чего может стоить проведение важного наступления при оппозиции одних, безразличии других и никчемности большинства. Мало задумываясь о том, что история повторяется с завидным постоянством, Черчилль под различными предлогами отклонил предложение адмирала Кейса; точно так же, как до того он покорно согласился отказаться от Нарвика в пользу Тронхейма, первый лорд смирился с отменой и этой операции. Утром 20 апреля он обратился к коллегам из Военного кабинета с речью: «Учитывая успехи, которых нам удалось добиться, высадив десанты в Намсосе и Аандалснесе, и большой риск, который повлекла бы за собой высадка живой силы в секторе Тронхейма, будет предпочтительнее перенести наши усилия на проведение маневра по охвату противника в клещи с севера и юга вместо высадки непосредственно в самом Тронхейме».

Звучало все красиво и грозно, но клещи вышли довольно слабыми: войска генерала Моргана, высаженные в Аандалснесе, оказывали помощь норвежцам у Лиллехаммера – в трехстах пятидесяти километрах южнее Тронхейма, тогда как войска корпуса «Морис» под командованием генерала Картона де Вайарта были остановлены на подступах к Намсосу в двухстах пятнадцати километрах севернее Тронхейма сокрушительными бомбовыми ударами с воздуха. Члены Военного кабинета решительно не желали ставить на карту судьбу флота, тем более что в случае тяжелого поражения союзников на море в войну могла вступить Италия. Черчилль в очередной раз напомнил о пагубности отклонений от главной цели, которой оставался… «захват рудников Гялливаре»! Этот новый скачок был немедленно одобрен Военным кабинетом, и вечером 20 апреля операция «Хаммер» окончательно почила в бозе. Через несколько часов, сразу после последнего совещания штаба флота по ведению боевых операций на море, офицеры охраны в здании Адмиралтейства слушали, как первый лорд перемещается во времени, надиктовывая свои незабываемые ночные монологи о великой королеве Елизавете и «Непобедимой армаде», Кромвеле в Нейсби и Вольфе в Квебеке [153].

В последующие три дня Военный кабинет не принял ни одного важного решения. За это время британские войска южнее Тронхейма были разбиты в пух и прах немецкой пехотой, подошедшей из Осло, тогда как части северной группировки, неосторожно начавшие продвигаться вдоль Тронхеймского фьорда, были серьезно потрепаны у Стейнкьера немецкими горными стрелками, высадившимися в глубине фьорда. Так клещи вместо того, чтобы сомкнуться, непомерно разошлись и истончились под сокрушительными ударами артиллерии и авиации противника. Другими словами, не оказалось больше ни клещей, ни тем более молота, поскольку операция «Хаммер» была отменена, причем без ведома генералов Моргана и Вайарта (их никто не удосужился предупредить!). Операция «Руперт» у Нарвика не сдвинулась с мертвой точки, вопреки ожиданиям первого лорда, явно недооценившего трудностей предприятия: после яростного обстрела города корабельной артиллерией 24 апреля лорд Корк, констатировавший «отсутствие малейших признаков намерения противника сдаться», отказался от высадки десанта.