Виктор Степаков - Генерал Абакумов: Нарком СМЕРШа

МУШНИКОВ, майор ветеринарной службы – старший помощник начальника Ветеринарного Управления тыла 49 армии Западного фронта:

«Новый гимн не отражает сегодняшнего дня. В нем ничего не говорится о Коммунистической партии и о коммунизме, несмотря на то что это была наша основная цель».

ЛОМТЕВ, лейтенант административной службы – заместитель начальника отдела военно-морской почты 5-го Управления Главного Управления связи Красной Армии:

«Подумаешь «славься», – это еще при Павле первом пели. Почему Интернационал забракован, ведь это боевой революционный гимн, и один для всех народов.

ТРИФОНОВ, подполковник – старший помощник начальника оперативного отдела 16 воздушной армии Белорусского фронта:

«Новый гимн вводится временно на период войны для поддержания хороших отношений с Англией и Америкой. Окончится война с немцами, сразу же этот гимн будет отменен и опять будет Интернационал».

БАЛЫЧЕВ, инженер-капитан – старший помощник начальника 1-го отдела Управления аэродромного строительства ВВС Красной Армии:

«Мне не нравится текст нового гимна. В нем нет торжественности, а по словам он больше похож на песню, чем на государственный гимн».

СТРИЖИН, лейтенант административной службы – чертежник Управления связи Волховского фронта:

«Надо писать такой гимн, чтобы он был навеки. А ведь слова нового гимна отражают только то, что происходит сейчас. После войны они не будут отражать той обстановки, которая сложится».

СОКОЛОВ, полковник – старший помощник начальника 1 отдела Оперативного Управления ВВС Красной Армии:

«Новый гимн – временное дело. Он обнимает только данную эпоху – эпоху Отечественной войны. Строка об армии в нем введена, также сообразуясь с данной эпохой, но она после войны отживет».

СПОМПОР, майор – старший помощник начальника Отдела кадров Авиации Дальнего Действия:

«Гимн построен неритмично и в грубых словах. Как, например, увязать слова «Русь» и «Союз». Текст гимна написали какие-то неизвестные до сих пор поэты. За мою жизнь это уже третий гимн. Первый гимн был «боже царя храни», второй – «Интернационал» и третий – опубликованный теперь в газетах. Слова первого гимна подобраны исключительно хорошо по стилю и эластичности в противовес последнему гимну. А музыка первого гимна была настолько хороша, что сейчас вспоминаю, как, бывало, заиграют гимн, то сердце рвется от мелодии».

МОРОЗОВ, капитан – помощник начальника оперативного отдела 48 армии Белорусского фронта:

«Ну, будет что-то вроде «вдоль по Питерской». По-моему, каждый гимн должен быть по своему существу консервативным. Всякая смена государственного гимна означает какую-то коренную ломку в политике государства.

«Боже царя» еще не ввели. Ей-богу, хороший был бы гимн, а вместо слова «царя» оставили бы «народ»».

Наряду с отрицательными реагированиями о введении нового текста государственного гимна Советского Союза зафиксированы враждебные высказывания со стороны отдельных военнослужащих Красной Армии.

*ЛЕДНЕВ* – инженер Центрального конструкторского бюро Главного Управления Гидрометеорологической службы Красной Армии:

«Слабоват новый гимн, зря его ввели, и большую сделали ошибку, что ввели туда слова об отдельных личностях».

*ПИЛЮГИН*, инженер-майор – помощник начальника отдела Управления бронепоездов и бронемашин ГАБТУ Красной Армии:

«Неужели мы 26 лет заклеймены проклятием. Хотя да, заклеймены. «Весь мир голодных и рабов». Верно, – рабы до сих пор и почти полуголодные. Конечно, стыдно петь уже такие вещи. Пусть пишут новые и огребают денежки».

*ЛЕВАЧЕВ*, капитан – слушатель Высшей офицерской кавалерийской школы Московского военного округа:

«Сегодня запоют одно, завтра другое. Все равно слушать, что Богородицу, что этот гимн. Нужно к этому гимну подобрать мотив наподобие похоронного марша. Нам на него наплевать».

СПЕРАНСКИЙ, инженер-капитан – начальник 3 отдела Главного Управления гидрометеослужбы Красной Армии:

**«Мне непонятно, зачем включены в текст гимна личности Ленина и Сталина, так как гимн будет существовать многие века, в то время как вожди приходят и уходят»**.

*БАРАНОВ*, ст. лейтенант – пом. начальника Управления прожекторной службы штаба Отдельной Московской армии ПВО:

«Сущность нашего государства изменилась настолько, что перед нами уже не стоят задачи построения коммунистического общества и мы скатываемся к буржуазному строю. В связи с этим марксизм для нас теперь не подходит, и его нужно пересматривать».

*МОИСЕЕНКО*, капитан – слушатель батальона усовершенствования командного состава стрелково-пулеметных курсов Ленинградского фронта:

«Скоро будем петь гимн на мотив «боже царя храни». Все идет к старому».

*ШАРАПОВ* – начальник административно-хозяйственного отдела Центрального Дома Красной Армии:

«Остается лишь изменить и распустить партию большевиков. В 1918–1919 гг. было чем агитировать, тогда был лозунг «земля крестьянам, фабрики рабочим» и свобода слова, а после прижали так, что миллионы людей положили свои головы».

АБАКУМОВ

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 181. Л. 98—114. Подлинник. Машинопись.

На первом листе имеется резолюция: «Важно. Нужно кой-кого пощупать. Ст.» .

*—* Фамилии обведены карандашом и на полях отчеркнуты двумя чертами.

**—** Отчеркнуто на полях двумя чертами.

01.02.1944

№ 371/А

Копия

Совершенно секретно

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ

товарищу СТАЛИНУ

В дополнение к № 370/А от 30 января с.г., Главное Управление «СМЕРШ» докладывает, что на дальнейших допросах арестованные польские офицеры ПЕЛКА В.А., МИЛАШЕВСКИЙ К.А., ЛОТОЦКИЙ Э.Г., КОХУТНИЦКИЙ З.Б. и БОБРОВНИЦКИЙ И.А. показали, что польская подпольная военная организация, именуемая «армия крайова» (армия внутри страны) организовывает в воеводствах свои батальоны для вооруженного выступления против Красной Армии при подходе ее к границам Польши либо в тылу советских войск при наступлении против немцев на территории Польши.

Как показали арестованные, со слов подпольного польского коменданта по Столбцовскому району Барановичской области «Свиря» – ВОРОКОМСКОГО, поддерживавшего через инспектора «армии крайова» подполковника по кличке «Борик» связь с командующим этой армией генералом «Грот», а затем его преемником генералом «Бур» и представителем польского эмигрантского правительства в Лондоне КРАЕВСКИМ, – им известно, что формируемые подпольные польские батальоны должны явиться ядром будущей польской армии, в которую вольются людские резервы, уже сейчас готовящиеся в районах Польши.

Так, арестованный бывший адъютант 331 польского батальона поручик МИЛАШЕВСКИЙ показал: