Вадим Бакатин - Дорога в прошедшем времени

Мне пришлось не ждать решений Верховного Совета и самому принимать решения. Направил, по согласованию как с руководством Грузии, так и Абхазии, в зону конфликта около четырех тысяч солдат внутренних войск во главе с командующим, генерал-полковником Ю.В. Шаталиным. Войскам была поставлена задача – сдерживать насилие, способствовать работе республиканских органов по разрешению конфликта.

Докладывая об этом депутатам, я еще раз обратил внимание на необходимость строгого соблюдения принципа, когда «…республика сама обязана поддерживать порядок на своей территории. Когда своих сил не хватает, помогает центр. Вместе с тем я уже докладывал Верховному Совету и остаюсь убежденным в том, что насилию нельзя уступать. Демократия – не произвол. Верховенство закона должно быть обеспечено, если потребуется, и силой. Силой, опирающейся на Закон. Но вся трагедия в том, что у нас нет таких законов. А те, которые есть, не работают с всеобщего «демократического согласия».

Срочно нужен Закон о режиме чрезвычайного положения и полномочиях сил правопорядка. В противном случае разгул произвола и беззакония не сдержать.

И все-таки, хотя на этот раз события были достаточно драматичны, удалось избежать больших человеческих жертв.

Я здесь вижу личную заслугу ныне покойного Юрия Васильевича Шаталина, в то время командующего внутренними войсками. Это смелый человек. В Очамчире на вертолете спускался на мост между двумя сторонами, ведущими перестрелку, вставал между ними, требовал прекратить огонь и добивался успеха.

Нам нередко говорили: «Вы опоздали». Но страна не могла держать внутренние войска во всех «горячих точках». Войска оперативного назначения могут быть переброшены куда угодно за 12 часов, но чтобы они повсеместно дежурили – это невозможно. Есть власть, есть политики, есть подстрекатели, есть местная милиция. Они всегда на месте. Им некуда опаздывать. К сожалению, местная милиция (не только в Грузии) оказалась заражена национализмом и практически была малоэффективна при пресечении межнациональных конфликтов. Это была беда, с которой еще можно было бы справиться, если бы национализм не парализовал главную силу – КПСС.

С осени 1990 года начали разыгрывать юго-осетинскую карту. Противопоставили сепаратизму и национализму грузинских лидеров приверженность осетинского народа целостности Союза. При активнейшей помощи бывшего первого секретаря КП Грузии Гиви Гумбаридзе тогда удалось избежать кровопролития.

Вообще в то время, когда я был министром, из партийного руководства всех республик выделил бы грузин как наиболее самостоятельных, стремившихся решать конфликты без вмешательства центра, без насилия, путем диалога внутри республики. И пожалуй, в большей степени, чем другим, им это удавалось, кроме одного досадного исключения. К сожалению, в последующие годы именно Грузия давала и продолжает давать примеры кровавых как межнациональных, так и, пожалуй, в большей степени – политических распрей. Но драматизировать ситуацию в Грузии не следует. России не надо разыгрывать карту сепаратизма, вести двойную игру, рвать вековые связи. Испортить отношения между Россией и Грузией в принципе невозможно. И будущие поколения это докажут.

Фергана – красивое слово, от которого с некоторых пор меня бросает в дрожь. Фергана – это Средняя Азия. Насилие страшно везде, но здесь по-особому. В то время именно здесь мы ощущали особую сложность в анализе политической, социальной, религиозной, психологической обстановки. «Восток – дело тонкое». Здесь все переплелось. Тысячелетние традиции и ультрасовременность, нищета и сверхбогатство, безработица и невероятное трудолюбие, пустыни и перенаселение, древняя культура и антисанитария с экологическими катастрофами, уважение к старшим и религиозный фанатизм…

Организаторы ферганских погромов и жестокого изгнания турок-месхетинцев приурочили свое грязное дело к открытию I съезда народных депутатов. Фергана и все последующие межнациональные конфликты происходили уже на ином политическом фоне – свободно избранных съезда Советов, Верховного Совета Союза, республиканских органов. Но потребовалось более двух лет для того, чтобы, пройдя через трагический опыт вспышек провокационного, демонстративного насилия, в значительной степени отражающих последствия большевистского решения национального вопроса, «демократам-законодателям» удалось если не овладеть ситуацией, то по крайней мере снизить масштабы кровопролития. Хотя организаторов и вдохновителей спецслужбы, правоохранительные органы и политики так и не осмелились определять.

Последующие события подтвердили, что среди республиканских национальных элит было немало борцов против Кремля. Политический центр не мог этого не понимать, но боялся решительных действий, безвольно заигрывал с республиками, ограничивался косметическими кадровыми перестановками да округлыми постановлениями.

А советская правоохранительная система по определению не могла выйти за рамки партийной политики. Закон, партия, государство были слиты и перемешаны в одной «бочке».

На самолете МВД с командующим ВВ Ю. Шаталиным и тогда еще первым секретарем ЦК КП Узбекистана Р. Нишановым прямо с заседания съезда мы полетели в Фергану. Когда ночью самолет заходил на посадку, увидели панораму пожаров. Тлеющие угли… Сотни догорающих домов… Это было изгнание турок-месхетинцев, бессмысленная, жестокая расправа. На аэродроме «баня» среднеазиатской жары. Треск цикад и рев моторов. Каждые полчаса приземлялся самолет с внутренними войсками. Дома еще не успели догореть, как мы прилетели, но… Мы опять опоздали. Прилететь можно было и тогда, когда не зажгли еще первую спичку, но надо, чтобы этого хотела местная власть.

В 3 часа ночи поехал в областное управление внутренних дел. Начальника управления нашли только на следующий день. Прятался и… врал. Пришлось тут же снять его с работы.

С Р. Нишановым по городу и области мы ездили на автобусе. Помню, на въезде в город останавливает нас группа милиционеров: «Нельзя ехать. Там бандиты!» Все-таки поехали. «Бандитами» оказалась группа подростков с завязанными черными тряпками физиономиями и палками. Увидев солдат, мальчишки сразу разбежались.

Очень не понравилось мне, как местное руководство использовало внутренние войска. Ставили их вокруг райкома, и на этом дело кончалось. Вскоре Шаталин навел порядок. Ситуация быстро была взята под контроль. Не одобрял я действий тогдашнего предсовмина Узбекистана, который без всякой нужды продолжал и продолжал свозить турок-месхетинцев в спецлагеря. Под видом «спасения людей» доделывалось то, что не успели сделать погромщики. Всячески саботировалось начало восстановления разрушенных домов. Для чего же тогда мы ввели войска?