Тьерри Мейер - 8 полюсов Фредерика Паулсена. Путешествие в мир холода

«Антонов» сломался. Фредерик Паулсен, Артур Чилингаров, их гости и члены экипажа застряли на Южном полюсе.

Но как им выбраться? Начинается третий раунд!

Руководители станции «Амундсен-Скотт» без обиняков заявляют, что все возможности по приему гостей исчерпаны. Они предлагают группе отдохнуть в гимнастическом зале или в библиотеке, но, пожалуйста, недолго. В ход идут спутниковые телефоны. Экипаж пытается проконсультироваться с инженером, оставшимся в «Пэтриот Хиллс», но связь плохая; единственное, что становится ясным в результате беседы, – устранить поломку невозможно. Чилингаров тем временем говорит с Владимиром Путиным и передает приветствия российского президента руководителям станции. Артур готов обсудить возможность возвращения на американском грузо-транспортном самолете через станцию «Мак-Мердо» и Новую Зеландию, но американцы отказываются взять на себя эвакуацию туристической группы.

Есть только один оператор, способный забрать туристов с полюса, – ANI. Обратный билет до «Пэтриот Хиллс» будет стоить столько же, сколько стоит поездка из Чили, то есть двадцать пять тысяч долларов за человека, и условия Анны Кершоу нужно принять или отклонить. Фредерик Паулсен рассказывает этот эпизод с равнодушным видом: «Представьте себе картину: с Южного полюса в разговоре со своим банкиром в Женеве я даю инструкции, как сделать перевод ста семидесяти пяти тысяч долларов на счет североамериканской компании!»

На Южном полюсе Ан-3 пережил три зимы с температурами, опускавшимися ниже –70 °C. В конце декабря 2004 года американским «Геркулес С-130» [27]вместе с новой турбиной был доставлен отряд из 35 российских технических специалистов. Им удалось починить самолет за три дня. После пробного полета Ан-3 преодолел 1350 километров и достиг станции «Мак-Мёрдо». Да, это был самый настоящий трансантарктический перелет, хоть и с посадкой, затянувшейся на несколько лет: Чилингаров, наконец, выиграл третий раунд!

Кристиан де Марлиав много размышлял над этой фантастической аварией. «Пилот, – объясняет он, – знал, что путь туда проще, поскольку полет проходил при попутном ветре. Он не мог не оценить риски: ветер, который на этот раз станет встречным, усилился, облачность уплотнилась, и на протяжении тысячи километров нет ни одной подходящей посадочной площадки. Он не мог лететь в таких условиях, но и не хотел ударить в грязь лицом перед Чилингаровым и попросить его подождать – тем более что американцы уведомили, что у них на станции свободных мест нет».

И специалист по материально-техническому обеспечению улыбается: «Я убежден, что пилот взорвал мотор намеренно. Бортинженеры с «Антонова» объяснили мне, что можно перегреть мотор до такого состояния, что он разлетится на куски. В той ситуации разумнее было инициировать поломку…»

Вернувшись домой, Артур Чилингаров и Фредерик Паулсен, каждый на свой лад, извлекают урок из этой аварии на вершине мира. Смеясь и гневаясь одновременно, Чилингаров созывает пресс-конференцию в Москве, чтобы высказать негодование по поводу счета в 80 000 долларов, который американцы выставили ему за эвакуацию, а потом, подмигивая, говорит, что нашел деньги для его оплаты, играя в Лас-Вегасе. Фредерик Паулсен отправляет вежливое письмо Анне Кершоу, в котором напоминает, что обратный перелет уже был оплачен, причем – после имевшей место ссоры – по двойной стоимости. Письмо остается без ответа.

Что дальше? Паулсен и Чилингаров, влекомые друг к другу как два магнита с противоположной полярностью, не перестали придумывать совместные полярные путешествия, да и стремление Фредерика Паулсена к Арктике и Антарктике стало поистине магнетическим.

Из-за поломки на Южном полюсе трансантарктический перелет АН-3 финишировал только через три года, в 2005-м.

Разноцветные флаги полярного сияния. Справа угадывается Большая Медведица.

Хатанга потеряна: всего за два года Кристиан де Марлиав и Бернар Бюиг лишились своей арктической базы. Весна 2001 года стала последним мирным сезоном для французов из «Серполекса». На следующий год, когда французы приступают к подготовке первых рейсов вертолетов Ми-8, за техническое обслуживание которых они только что заплатили, власти Хатанги смущенно объясняют им, что есть проблема. Французы узнают, что отныне российские бизнесмены решили сами заняться коммерческим освоением Северного полюса и вовсе не собираются делить этот бизнес с французами.

Бюиг и де Марлиав раздобыли самолет на Украине, но соперничество продолжается. На дрейфующей базе «Барнео» складывается забавное соседство двух лагерей. Россияне ставят огромные палатки, в которых можно собираться большой компанией, слушать музыку, смотреть телевизор. Есть воздушный шар, на котором туристы могут подняться на высоту 100 метров, собачьи упряжки. Французы же не делают ничего подобного. Напротив, они часто предлагают своим клиентам пройти последний градус северной широты на лыжах.

В феврале 2003 года «Серполекс» приезжает снова, чтобы организовать материально-техническое обеспечение трех экспедиций, которые попробуют добраться до Северного полюса от находящегося на расстоянии в 1000 километрах от него крайнего участка суши. Но когда группы находятся на полпути к полюсу, Хатанга объявляет, что они не могут далее рассчитывать на вертолеты, обеспечивающие их безопасность. Три группы путешественников должны возвратиться на материк до того, как они достигнут своей цели. Бернар Бюиг тем временем уже чувствует физическую угрозу: «Мне было сказано: ты можешь сохранить мамонтов, но Северный полюс больше не трогай». Это были трудные времена молодого и все еще дикого российского капитализма с переделом собственности и жесткой, если не сказать жестокой, конкуренцией.

Бернар Бюиг озабочен. Он потерял контроль над базой «Барнео». Фредерик Паулсен предлагает Бернару исследовать новые площадки в Канаде, вблизи северного магнитного полюса.

После тринадцати лет новаторской работы в Арктике «Серполекс» потерял все. Бернар Бюиг так рассказывает о своем потрясении: «В Хатанге мы пережили лучшие годы жизни – первопроходческие годы, годы становления, но насколько сокрушительным был финал! Что мне действительно стоило труда, так это обязательство подвести баланс и достойно расстаться с людьми, с которыми я работал…»