Тьерри Мейер - 8 полюсов Фредерика Паулсена. Путешествие в мир холода

Двое мужчин познакомились годом ранее во время неудачной попытки вылететь из Пунта-Аренас, на юге Чили, когда забастовка против повышения цен на топливо парализовала аэропорт.

Мишель Рокар и Фредерик Паулсен: политик и бизнесмен вместе на южном полюсе.

На этот раз экспедиция отправится из тасманского порта Хобарт прямо под Рождество. Фредерик Паулсен и Мишель Рокар поднимаются на борт «Астролябии», французского судна, снабжающего станцию «Дюмон-Дюрвиль» пять раз в год. Когда бортовая качка «ревущих пятидесятых» позволяет, предприниматель и бывший руководитель-социалист сидят за столом капитана Станислава Заморы. «Между Фредериком Паулсеном и Мишелем Рокаром разгорелся жаркий спор», – вспоминает Кристиан де Марлиав, который вместе с Лораном Майетом, советником Рокара по полярным вопросам, организовывал это путешествие. «Это было удивительно! Фредерик обожает спорить, Рокар тоже. Чаще первый забрасывал удочку, а второй клевал. Все с удовольствием слушали: дискуссии протекали на высоком уровне, с юмором и историческими справками по самым различным темам (часто по экономическим, которые Рокар очень хорошо знает). Они оба заядлые спорщики, но пришли к согласию во многих вопросах».

Из-за невзломленного состояния припая «Астролябия» покинула Хобарт на десять дней позже запланированного срока. На борту судна исследователи, следующие к французским антарктическим базам, и все они торопятся нагнать потерянное время: полярное лето такое короткое… Поэтому, когда корабль проходит вблизи Южного магнитного полюса, но все же не через него, Фредерик Паулсен не принимает этого близко к сердцу и не просит капитана отклониться от курса. Магнитный полюс будет ждать еще год.

База «Дюмон-Дюрвиль» – кусочек Франции на Белом континенте. Находясь в 2400 километрах от Хобарта, она недоступна в течение всей антарктической зимы. Связь с внешним миром в летние месяцы зависит от капризов припая и ветра, который дует неистовее, чем где бы то ни было на свете (абсолютный рекорд в 327 км/ч был зафиксирован в 1972 году). «Дюмон-Дюрвиль» располагает редко используемым портом и ледовой взлетно-посадочной полосой. Взлетно-посадочная полоса для приема больших самолетов, обустроенная путем подрывов многочисленных ледяных островков, была разрушена за неделю до своего открытия, поскольку отделение огромного айсберга вызвало мини-цунами. В хорошую погоду база похожа на маленькую северную разноцветную деревню. С судна до нее можно добраться на надувной лодке типа «Зодиак», но на этот раз с борта «Астролябии» высокопоставленных гостей забрал вертолет. Прием на станции радушный, обстановка торжественная: Мишель Рокар награждает орденом Почетного легиона Ива Френо, директора Французского полярного института.

Официальная церемония, награда, врученная полномочным представителем, французская станция… Так мы во Франции? Вопрос этот, как и все вопросы, касающиеся территориальных проблем в Антарктике, деликатный. Чтобы на него ответить, нужно вспомнить историю с самого начала.

Станция, судно, побережье и многие обитающие здесь животные обязаны названиями исследователю Жюлю Дюмон-Дюрвилю, французскому морскому офицеру, долгая экспедиция которого была первой, пытавшейся установить местоположение Южного магнитного полюса. В январе 1840 года фрегат «Астролябия» протискивается между айсбергами, по размерам превосходящими его самого, и подходит совсем близко к высокому берегу, хорошо заметному на фоне светлого неба. Шлюпка причаливает к обрывистому островку, на который взбираются люди – «они низвергли оттуда пингвинов, весьма удивленных такому грубому изгнанию с острова, на котором были единственными обитателями», свидетельствует офицер. Французский флаг развернут, открыта бутылка бордо. Дюмон-Дюрвиль нарекает новую землю в честь своей супруги Адели. Кроме того, об этой экспедиции нам напоминают такие названия, как пингвин Адели и море Дюмон-Дюрвиля.

«Астролябия» перед базой «Дюмон-Дюрвиль», которая доступна с моря только на несколько недель в году, когда во льдах открывается недолговечный и ненадежный проход.

Открытие Земли Адели – основание французских территориальных притязаний в Антарктике: часть побережья в пределах 6 градусов, вытянувшись от этой точки до Южного полюса, образует сектор, резко очерченный на огромной части южного пирога, которая представляет почти половину поверхности континента (6,2 миллиона квадратных километров из 14). Но до 1924 года, когда французские притязания были подтверждены декретом после длительных переговоров с Австралией, никто не ступал не Землю Адели после экспедиции Дюмона-Дюрвиля. [67]И только накануне Третьего Международного полярного года, в 1956 году, здесь будут построены две французские станции: «Дюмон-Дюрвиль» на побережье и «Шарко» в 300 километрах от моря, в глубине материка.

Кому принадлежит Антарктида? Поскольку на континенте нет жителей, то сначала казалось, что все будет намного проще, чем во время колониальных завоеваний: когда нет коренных жителей, у которых отнимают землю, то все разногласия можно разрешать в министерских кабинетах. В любом случае матросы и их офицеры слишком мерзли, чтобы думать здесь об истреблении друг друга. Единственным поводом для столкновений был контроль территорий для охоты на китов и других морских животных.

«Астролябия» под командованием Жюля Дюмон-Дюрвиля с 1838 по 1840 год исследует окрестности Антарктики. Увиденный ими антарктический берег французы называют Землей Адели и заявляют свои права на него.

Но факта первого визита и водруженных флагов не достаточно. Русский царь пытается отстоять свое право на владение всем континентом после открытия Антарктиды Беллинсгаузеном, но две другие экспедиции увидели ее белые берега в том же 1820 году: одной, британской, руководил Эдвард Брансфильд, другой, американской, – Натаниэль Палмер. Таким образом появились основания для того, чтобы говорить о совместном открытии. Никто более не осмеливался претендовать на весь континент, огромные размеры которого человечество понемногу осознает, хотя изведана лишь малая часть побережья. И только в 1908 году, когда Шеклтон подходит совсем близко к Южному географическому полюсу, англичане официально заявляют о своих правах на исследованную территорию. Вскоре аргентинцы предъявили права практически на тот же самый участок Белого континента.