Катрин Панколь - За глянцевым фасадом

Джеки не любит политику еще и потому, что политика отнимает у нее мужа. Очень скоро она поймет, что эта соперница куда опаснее смазливых девиц, которых он меняет как перчатки. Джон появляется и тут же исчезает, он вечно куда-то спешит — в агитационную поездку, на выступление перед избирателями, в предвыборный штаб. Свободное время он посвящает… беседам о политике! А ей хотелось бы, чтобы он говорил о чем-то интересном для нее. Поэтому у нее постоянно возникает чувство обиды. Ей приходится дожидаться, когда муж вырвется домой на час или два: в детстве она с таким же нетерпением ждала, когда наступит уик-энд и можно будет встретиться с отцом. Вот, наконец, он приехал, она предвкушает чудесный вечер вдвоем, «и вдруг звонит этот чертов телефон. Звонит без умолку, иногда нам даже не удается поужинать вместе. А если я прошу его не брать трубку или пытаюсь подойти раньше него, он злится. Тогда я говорю ему: у меня впечатление, что я живу в гостинице, а он смотрит на меня этим своим взглядом и заявляет: «Но это как раз то, что мне нужно!»

Джеки впадает в тоску. Жизнь с Джоном оказалась нелегким испытанием. Сказка о Королеве цирка и красавце гимнасте кончилась, не успев начаться. Муж почти не бывает дома и, по сути, продолжает жить как холостяк.

«Очевидно, выходя за Джона, она не представляла, что ее ожидает, — говорит Трумэн Капоте, близкий друг семьи Кеннеди. — Она явно не была готова к такому скандальному поведению мужа: во время приема, на глазах у всех, он бросал ее и начинал обхаживать какую-нибудь красотку! Она не подозревала, что вскоре станет посмешищем для своих знакомых, которые, разумеется, были в курсе дела. Все мужчины из семьи Кеннеди одинаковы: это кобели, которые не могут пройти мимо хорошенькой сучки!»

Такова реальность, с которой пришлось столкнуться Джеки. Она воображала, будто Джон женился на ней потому, что решил изменить свой образ жизни. Что он, как и она, мечтает «о нормальной семейной жизни: каждый вечер муж возвращается домой в пять часов, а уик-энд проводит со мной и с детьми, которые у нас появятся». Вдобавок муж не отличается скрытностью, он вовлекает в свои похождения лучших друзей, так что об этих загулах становится известно всему свету, а ей — в последнюю очередь. Такое впечатление, будто она расхаживает с табличкой на спине: «ОБМАНУТАЯ ЖЕНА». Когда она входит в гостиную, женщины глядят на нее с лицемерным сочувствием. Она делает вид, будто ничего не замечает, и, надев маску ледяного безразличия, надменно проходит мимо. А сама кипит от ярости.

Оправившись от первого потрясения, она думает, как жить дальше. Главное — держать себя в руках. Не зря же она еще в детстве научилась скрывать свои чувства. Но выдержка дорого ей обойдется. По мнению многих, ее неудачные беременности объяснялись не чем иным, как постоянным стрессом. В первый год замужества она теряет ребенка. Врач предупреждает: если она и дальше будет жить в таком напряжении, вряд ли ей вообще удастся родить благополучно и в срок. Она знает, что муж с нетерпением ждет первенца, ведь он мечтает о такой же большой семье, как у его родителей.

Впрочем, он не выказывает своего разочарования и утешается, заводя все новые интрижки. «Прожить каждый день так, словно он последний» — вот его девиз. Его не исправить, это уже ясно, так что приспосабливаться придется ей. И Джеки принимает решение: отныне она всецело посвятит себя роли супруги, станет идеальной женой для самого желанного в мире мужчины. Тогда, быть может, у нее появится шанс: он взглянет на нее по-новому, почувствует интерес к ней. Джеки нравится, когда ей бросают вызов. Она не та женщина, которую легко сломить.

Раз она не может сделать их отношения более прочными, надо придать им внешний блеск. Придумать себе работу или вернуться к журналистике она не может: Джон не потерпит рядом с собой независимую, блестящую молодую женщину, которая будет затмевать его. И теперь сфера ее деятельности — французские окна, тонкие оттенки белого цвета, отделка занавесок, высота пуфов, качество посуды, форма абажуров, интенсивность освещения, беленое дерево книжных шкафов, рисунок на коврах, расположение картин и фотографий в серебряных рамках. А когда все доведено до совершенства — она начинает снова. Позднее, когда у нее появится возможность, она будет покупать дома, один за другим. Она станет требовательной, въедливой, заботы о деталях обстановки будут успокаивать ее, прогонять мысли о том, что творится с ее жизнью. Она запрячет свою индивидуальность на самое дно души и сосредоточится на повседневных обязанностях.

На первый взгляд она осуществляет этот план вполне успешно. Однако у нее бывают и мучительные приступы отчаяния, когда она чувствует себя одинокой, отвергнутой, и ненавидит весь мир. Смотрит на себя со стороны, прислушивается к собственному голосу и приходит в ужас: да это же не она, это какая-то одержимая мещаночка, карикатура на светскую даму! Как она могла докатиться до этого? В такие минуты она становится раздражительной, гадкой, эгоистичной, вспыльчивой, точно маленькая девочка, которой вздумалось покапризничать. На нее вновь нападают детские страхи, она не может с ними справиться и теряет самоконтроль. Ни с того ни с сего увольняет слуг, отказывается делать то, чего от нее ждут, лежит без движения долгими часами, держится со всеми холодно и надменно, принимается заново обставлять свои дома, потом еще раз меняет обстановку и отводит душу, тратя деньги без всякого удержу. Покупает драгоценности, платья, туфли, шелковые чулки, перчатки, каминные часы, картины, дома — что угодно, лишь бы успокоиться.

Но ей не будет покоя, пока у нее не появятся дети. Джеки умнее и прозорливее своей матери, которая искала забвения в вихре светской жизни. Она понимает: вся эта суета нужна ей, чтобы отвлечься, а надо бы набраться храбрости и взять в руки свою судьбу. Вспышки гнева ни к чему не приводят. Она никогда не решится уйти от мужа, изменить или отомстить ему: во-первых, так не годится, а во-вторых, — что гораздо хуже, — она не верит в себя. Жить одной — даже мысль об этом страшит ее. Она так и осталась маленькой девочкой, за которую все решают папа и мама, которая не знает, как быть, и прячется за личиной равнодушия.

А еще в ней говорит гордость, безрассудная гордость, не позволяющая признаться себе в том, что она совершила ошибку. Необдуманно вышла замуж и теперь за это расплачивается. Сознаться в ошибке — значит согласиться с теми, кто предостерегал ее и кого она не послушалась. Сознаться в ошибке — значит поставить себя вне общества. Нет, лучше уж она останется и будет терпеть, стиснув зубы, когда никто не видит, или обнажив их в ослепительной улыбке, когда на нее глазеет высший свет. Джеки — человек сильный и в то же время ранимый. Она научилась переносить боль, умеет постоять за себя, но ей нужно, чтобы ее любили.