Владимир Голяховский - Это Америка

По — видимому, он имел в виду новую политику гласности и перестройки.

Френкель с довольной улыбкой наблюдал их сердечную встречу и сразу сказал Илизарову:

— Хочу, чтобы Лиля работала со мной, помогала мне внедрять ваш метод.

Илизаров английского не знал, Лиля перевела.

— Что ж, доброе дело, доброе дело… Лиля — хороший специалист, знает мой метод. Мы работали вместе, я ее высоко ценю и могу с чистой совестью рекомендовать вам в помощники.

Френкель не знал русского, смотрел выжидающе. Лиле понадобилась пауза, чтобы справиться с волнением и перевести и это.

— О’кей! — сказал Френкель, подхватил обоих под руки и вошел с ними в аудиторию.

В аудитории на триста мест собралось около шестисот человек — доктора, их жены, научные сотрудники. Первая лекция русского профессора после долгих лет холодной войны была невиданным событием. Люди сидели на ступеньках боковых лестниц и плотно стояли наверху.

Илизаров привез более семисот слайдов, помощник показывал их тремя проекторами. Но вышла заминка — платный переводчик из ООН, старичок с бородкой — эспаньолкой, не знал медицинской терминологии и вдобавок забыл очки.

— Можете помочь с переводом? — спросил Лилю Френкель.

Лиля смущенно встала рядом с докладчиком, все взгляды устремились на нее. Она не имела представления о том, что будет говорить Илизаров, и волновалась. По счастью, говорил он немного, показывал слайды и объяснял свой метод на примере лечения больных: до операции, в процессе лечения, исход лечения. Это была феерия блестящих результатов, ничего подобного американские хирурги не видели — настоящий триумф русского ученого.

Аудитория притихла, Лиля тоже поражалась, как много нового он успел сделать за те годы, что они не виделись. Ей было так интересно смотреть, что она даже не сразу включалась в перевод. Илизаров подбадривал ее:

— Ну, говори, говори им, рассказывай.

За полтора часа он показал все слайды и покорил аудиторию. Аплодировали ему десять минут, стоя. Френкель вышел вперед.

— Спасибо профессору Илизарову, — сказал он и вручил ему сувенир и почетный диплом, а затем пригласил всех подняться на 13–й этаж: там в кафетерии был устроен фуршет для чествования лектора.

В лифте Илизаров спросил Лилю:

— Ну как, понравилась лекция?

— Очень. Я потрясена тем, как много вы успели сделать за эти годы.

— Работаем, работаем. А ты вот поспешила уехать.

Домой Лиля пришла поздно, уставшая от переживаний. Алеша кинулся к ней:

— Ну, рассказывай — как все было?

— Ой, Алешка, это самый счастливый день в моей жизни тут!

Назавтра был назначен двухдневный семинар для хирургов с показом техники на муляжах. Семинар проводила фирма — производитель хирургических инструментов «Ричардс». Она собиралась купить у Илизарова право на производство его аппаратов в Америке, поэтому не жалела средств на рекламу, дело было поставлено на широкую ногу. В громадном конференц — зале гостиницы «Рузвельт» стояли столы с аппаратами Илизарова и пластмассовыми муляжами костей. Собралось много врачей со вчерашней лекции и из других госпиталей. У каждого стола инструкторы от фирмы показывали технику сборки аппарата, это были инженеры, которые не могли ответить на медицинские вопросы. Илизаров с Френкелем ходили между столами. Илизаров делал на русском замечания, но его не понимали. Лиля стояла в стороне, стесняясь присоединиться к ним. Наконец Илизаров заметил ее:

— Иди, иди сюда, переводи.

Он ворчал, был недоволен, что многое демонстрируется не так.

— Во, во! Они все путают, только портят метод.

Френкель вдруг решительно сказал Лиле:

— Вы нам нужны как знающий инструктор. Идите к тому столу и показывайте.

— Я? — Лиля нерешительно встала у стола.

— Давай, работай, помогай! — подбодрил ее Илизаров.

Ситуация для Лили была неожиданная: ей придется показывать технику операций маститым американским специалистам. Она заволновалась: много лет прошло с тех пор, как она держала в руках илизаровский аппарат. Но это было первое поручение Френкеля, и нельзя ломаться и отказываться — вдруг он передумает и не возьмет ее на работу.

Вокруг нее с любопытством сгрудились доктора. Женщин — хирургов в Америке очень мало, а ее и вообще никто не знал. Лиля постаралась перебороть робость и говорить громко и спокойно. Помогли ее руки хирурга — они как-то сами собой вспоминали, что и как надо делать. Слушатели следили за ней, повторяли то, что она показывала. Она увлеклась, все смелей объясняла, отвечала на вопросы.

Опять подошел Илизаров, все расступились. Он проверил ее работу, кивнул головой:

— Вот так, так, другое дело. Не забыла, значит, мой метод. Молодец!

Вслед за ним подошел Френкель и тоже взял в руки детали. Лиля на мгновение застыла — ей было неловко показывать и ему. Но он внимательно вслушивался в ее объяснения и старательно повторял за ней упражнения.

Если бы они знали, какое поразительное, давно забытое чувство охватило Лилю: она видела уважение солидных людей по отношению к ней, к ее опыту и знаниям. Прошло почти десять лет с тех пор, как она не испытывала этого чувства. И вот она стоит в окружении американских докторов, и они учатся у нее! Неужели это не сон?!

Среди слушателей оказался и ее друг Уолтер Бессер. Когда семинар закончился, он весело сказал:

— Ты очень хорошо объясняла и показывала. Все спрашивали меня, кто эта женщина? А я говорил, что ты была в России профессором.

— Уолтер, ну какой же я профессор?

— Ты нас учишь, преподаешь, значит ты профессор, — сказал он и рассмеялся.

В последний день семинара устроили обед в честь Илизарова в отеле «Плаза», самом дорогом отеле Нью — Йорка. Лиля знала от Уолтера, что каждый приглашенный заплатил за место за столом по пятьсот долларов. Часть этих денег пойдет на финансирование научных работ. Ее не пригласили, да она и не стала бы платить так много. Но тут подошел Френкель:

— Я прошу вас с мужем быть моими гостями на этом приеме.

Это было так благородно с его стороны, что она даже растерялась.

Бывать на таких пышных приемах им еще не приходилось, надо было срочно покупать подходящую одежду. В пригласительном билете написано, что это black tie party. мужчины в смокингах, с черным галстуком — бабочкой, а женщины в вечерних нарядах. У Алеши уже был смокинг для приемов в Колумбийском университете, а Лиля помчалась покупать платье.

Прием начался с коктейлей в двух огромных смежных залах, богато украшенных цветами. У стен стояли красиво убранные столы с массой холодных и горячих закусок. Бармены разливали напитки всех видов. Нарядная толпа прохаживалась от стола к столу с бокалами в руках.