Андрей Достоевский - Воспоминания

В III классе появились четыре новых предмета: курс построений, или строительное искусство, практическая механика, химия и минералогия с географией.

В учебный 1845/1846 год я особенно сблизился с своим товарищем Руфом Ивановичем Авиловым, который в III классе сидел первым воспитанником, следовательно, я был его соседом по месту. Впоследствии я об нем буду говорить очень часто и очень много, а теперь только скажу, что мы с ним первоначально начали ходить на праздничные дни к одному приказчику Бердова завода, а затем и наняли у него временную квартиру, в которой проводили все праздничные дни. Это, впрочем, было очень далеко от училища, вблизи Бердова завода. Но для молодых ног разве это что-нибудь значило?! Эту квартиру мы занимали во все время пребывания в III классе, и в особенности она была нам полезна для приготовления к экзаменам. Жена хозяина, которая, собственно-то, и была хозяйкою, от которой мы нанимали квартиру, кормила нас за известную плату, что называется на убой, и была вообще доброю и пожилою уже женщиною.

Экзамены в этот учебный год сошли для меня очень хорошо, и я удостоился перевода во II класс первым воспитанником.

После экзаменов мы, как старшие уже воспитанники, были отправлены на практические занятия по съемке и нивелировке, а также и для осмотра различных фабрик и заводов. Местом для наших практических занятий была избрана, как и в прежние годы, колония Овцинах, расположенная на правом берегу р. Невы от Петербурга вверх по Неве верстах в 25.

Эта местность была очень глухая, но весьма удобная по помещению. Нас разместили в хатах колонистов. Начальник практических занятий инженер-капитан Красовский приезжал в колонию изредка. Ротные же офицеры, командированные с нами, жили постоянно, но так как они были снисходительнее к воспитанникам, чем в городе, — то мы и жили почти что на полной свободе. Для нас была выстроена близ берега р. Невы огромная купальня, и мы раза по три в сутки наслаждались купаньем, а иногда и чаще. День проводили следующим образом. Вставали часов в 5 утра, а некоторые и ранее, и сейчас же купались, пили казенный чай и свой кофе, который варили нам колонистки, и затем выходили на свои участки на съемку и нивелировку. Занимались усердно часов до 10 утра и затем целый день уже ничего не делали, как только купались и гуляли. Провизию для нас доставляли из Петербурга, и обед готовили наши же сторожа, приехавшие с нами из Петербурга. Тут замечу, кстати, что пароходы тогда хотя уже и существовали, но вверх по Неве срочных пароходов не было, нанимать же особые было дорого, а потому и нас всех из Петербурга перевезли на больших катерах, а имущество, как-то: койки, матрацы, белье и т. п. — на барках.

В числе развлечений в этой пустынной местности по вечерам составляли карты. Играли в преферанс, а более и чаще всего в так называемую трынку. В первое время заигрывались иногда до рассвета. Нельзя также скрыть и того, что при этих играх занимало не последнее место и вино. Но пьянства не было. Раза два в первое время бывали сильные кутежи, но впоследствии, недели через две, все это прекратилось, и об вине не было и помину.

Так прошло время около месяца. Затем к нам явился начальник практических занятий, и мы отправились вверх по Неве в г. Шлиссельбург. Ехали налегке, не бравши с собою никакого имущества, то есть постелей, подушек и т. п., а потому ехали на нескольких больших шестивесельных лодках. В Шлиссельбурге пробыли дня два-три, осмотрели все имевшиеся там заводы и некоторые из них сняли с натуры. Но главным образом обратили внимание на шлюзные устройства, некоторые тоже снимали с натуры. Затем в какой-то барке, тягою, проехали почти весь Ладожский канал до г. Новой Ладоги, осматривая и частью снимая с натуры все находящиеся на канале этом сооружения. Это было путешествие самое скучное и продолжалось в оба конца чуть не целую неделю. Рады мы были очень, когда воротились в свою колонию в Овцинах. Но на возвратном пути с нами чуть не случилось несчастие. В сумерках, уже не в далеком расстоянии от колонии, нас настиг густой туман, и мы, приближаясь быстрым, по течению, ходом, чуть не наткнулись на большой камень имеющихся в этом месте порогов; мы только скользнули боковою частью лодки об этот камень; а ежели бы наткнулись, то, конечно, лодку разбило бы в щепки, и в пустынном месте, при бывшем тумане, гибель очевидно была бы неминуема!

После этого путешествия в колонии Овцинах мы пробыли уже недолго и возвратились в Петербург.

В истекший учебный 1845/1846 год в родственном мне кругу произошло одно важное событие. В декабре 1845 г. я получил письмо от сестры Верочки, что она выходит замуж и что обручение ее состоялось 2 декабря 1845 г. с неким господином Александром Павловичем Ивановым, врачом по профессии и сверх того преподавателем физики и химии во многих казенных учебных заведениях. О личности этой, как о новом своем родственнике, я сообщу тогда, когда буду описывать первое с ним свидание и знакомство. Теперь же ограничусь, что отмечу о свадьбе сестры Верочки, которая состоялась, вероятно, в январе месяце 1846 г. Прочие же родственники московские жили благополучно по-прежнему.

Брат Федор Михайлович занимался по-прежнему литературой, и в январе 1846 года вышло в печати первое его литературное произведение — роман «Бедные люди». Роман этот был напечатан в «Петербургском сборнике», изданном Некрасовым. Произведение это разом поставило Достоевского наряду выдающихся писателей, и об нем сильно заговорили, а Белинский превознес его {73} . Материальные средства брата вследствие этого улучшились, но, тратя много, он часто тоже сидел на экваторе.

Из 17 воспитанников, бывших в III классе, перешло только 12, да был оставшийся во II классе от прежнего курса один воспитанник, следовательно, всего в нашем II классе образовалось 13 воспитанников.

Во II классе продолжалось преподавание тех же самых предметов, что и в III, а из новых были следующие: 1) история искусств, со включением мифологии и археологии, 2) специальное законоведение и техническая отчетность.

Во время всего учебного 1846/1847 года, т. е. во II классе, мы усиленно занимались черчением проектов и составлением смет по заданию на различные сооружения. С этим вместе маршировка и гимнастические занятия, которыми нас порядочно мучили в предшествующие годы, сделались для нас необязательными; и в самом деле, после гимнастики нельзя было чертить или рисовать по крайней мере часа два, а потому нас иногда только водили скорым шагом в зале училища для моциона или, как выражался Николай Платонович Бердяев, от геморроя.

Экзамены сошли для меня и в этот год вполне благополучно. Я удержал свое первое место и перешел в I, то есть выпускной, класс тоже первым воспитанником с производством из старших унтер-офицеров в фельдфебеля.