Константин Телегин - Войны несчитанные вёрсты

Как мне представляется, читатель, ознакомившийся с ходом боевых действий на нашем фронте в зимний период, получил представление о тех трудностях, которые испытывали войска в условиях снежной зимы и почти полного бездорожья, о потерях, понесенных нашими войсками в жестоких боях того периода.

Несмотря на самые решительные действия санитарной службы, большинство раненых, в том числе и те, которым было предписано длительное стационарное лечение, остались в госпиталях ближнего тыла.

И вот усилиями работников службы тыла, санитарной службы, руководимой генерал-лейтенантом медицинской службы А. Я. Карабановым, усилиями политработников тыловых подразделений город Курск и прилегающие к нему населенные пункты были превращены в мощную госпитально-оздоровительную базу. А штаб тыла расчетливо и очень оперативно использовал транспортные самолеты авиации дальнего действия (части которой в это трудное время были привлечены Ставкой для переброски в наиболее труднодоступные районы боевых действий имущества и снаряжения) для эвакуации тяжелораненых в тыловые медицинские учреждения. Таким образом, в условиях исключительных транспортных трудностей было вывезено в стационарные госпитали более 21 тысячи воинов.

Повторяю, что это лишь один компонент многоплановой деятельности фронтового тыла, но работа медицинских учреждений, всех причастных к точно названной издревле "службе милосердия", начиная от санинструкторов и кончая начальником службы, находилась под постоянным и строгим контролем Военного совета.

К этому добавлю, что в описываемый период с высокой отдачей работали все тыловые службы фронта. С глубокой признательностью вспоминаю о плодотворной деятельности интенданта фронта генерала Н. К. Жижина, начальника отдела горючего и смазочных материалов полковника Н. И. Ложкина, начальника финансового отдела полковника В. Н. Дутова, начальника автомобильного управления полковника В. С. Вайзмана и многих других, чьим трудом обеспечивалось снабжение войск всем необходимым для боя и быта.

Между тем вслед за метельными заносами появились все более ощутимые признаки наступления весны с неизбежной распутицей. Мартовская довольно затяжная оттепель словно бы торопилась предупредить о том, что ожидает тыловые службы и войска фронта после схода снегов здесь, в полосе черноземной лесостепи.

В то же время противник, располагая довольно развитой сетью действовавших железнодорожных магистралей, шоссейных дорог с твердым покрытием, спешил использовать это преимущество для сосредоточения войск.

Как свидетельствовали данные разведки, гитлеровцы систематически сгоняли большие массы местного населения для расчистки и реконструкции подъездных путей, ремонта поврежденных партизанами и налетами нашей авиации железнодорожных линий.

...Итак, фронт занял оборону. В военных действиях возникла напряженная пауза, чреватая неизбежным, как мы чувствовали, в самое ближайшее время оживлением наступательных действий противника. Такого рода предположения активно и ежедневно подкреплялись данными всех видов разведки о концентрации вблизи линии фронта большого количества бронетанковых частей и соединений, мощной группировки авиации.

Верховное Главнокомандование стремилось с предельной точностью определить характер военных действий противника, выяснить, с какими намерениями начнут гитлеровцы летнюю кампанию 1943 года.

Одним из мероприятий этого периода явилось совещание в Ставке, проведенное 12 апреля 1943 года, за два дня до которого Военный совет фронта получил телеграмму за подписью заместителя начальника Генерального штаба генерала А. И. Антонова: "Прошу к 12.4 - 43 г. сообщить Вашу оценку противостоящего противника и возможные направления его действий".

В тот же день, то есть 10 апреля, оперативные предположения руководства Центрального фронта за подписью начальника штаба М. С. Малинина ушли в Ставку.

Этот документ публиковался неоднократно в различных трудах, посвященных Курской битве. Поэтому напомню читателю лишь одно его положение: "...перехода в решительное наступление (противника. - К. Т.) можно ожидать ориентировочно во второй половине мая 1943 года"{23}.

Вечером 12 апреля на совещании в Ставке с участием командования фронтов после всестороннего и довольно продолжительного обсуждения сложившейся обстановки был сделан вывод, что противник в предстоявшей летней кампании приложит все усилия для окружения и уничтожения войск Центрального и Воронежского фронтов, занимавших оборону на Курской дуге, с тем чтобы, введя затем в образовавшийся прорыв подвижные войска, создать угрозу восточным районам страны, в том числе, возможно, и Москве.

Поэтому было решено сосредоточить в районе Курска крупные силы, встретить здесь удар противника, обескровить его в оборонительных боях, а затем, перейдя в решительное контрнаступление, завершить разгром противостоящей группировки.

Высказывались на этом совещании и несколько иные точки зрения, но они поддержки не получили. Учитывая возраставшую концентрацию войск противника на этом направлении, было решено создать глубокоэшелонированную оборону на всем стратегическом фронте и в первую очередь на курском направлении.

Тогда же предусматривался и другой вариант: переход наших войск в наступление в случае, если немецко-фашистское командование откажется от наступательных действий или отложит их на более поздний срок. Таким образом, нам предстояло готовить войска комплексно; к решению оборонительных задач и одновременно к переходу в решительное наступление.

Фронт приступил к реализации утвержденного Ставкой плана преднамеренной обороны. Теперь учебно-воспитательная работа в войсках была направлена на всемерное укрепление обороноспособности боевых порядков частей и подразделений, организацию прочного взаимодействия пехотных частей с артиллерией и авиацией, на придание всей системе обороны активного противотанкового и противосамолетного характера.

Уделяя особое внимание воспитанию в личном составе войск фронта стойкости в обороне, политорганы развернули активную деятельность и по подготовке воинов к решительным наступательным действиям. Проводя эту работу, и Военный совет, и политическое управление фронта исходили из того, что наступление (вероятнее всего - контрнаступление) при всех обстоятельствах будет осуществлено в основном наличными силами. На сколь-либо ощутимое подкрепление при сложившейся обстановке мы рассчитывать не могли. Из этого же соображения мы исходили и планируя переход в контрнаступление после того, как противник будет обескровлен в ходе попыток преодолеть нашу оборону. Здесь нам приходилось рассчитывать не столько на численное превосходство, сколько на силу наступательного порыва и возросшее боевое мастерство войск.