Георг Кооп - На линейном крейсере Гебен

“Гебен”, сильно пострадавший от боевых повреждений, встал на якорь в неглубоком месте в заливе Измид. Это место было выбрано, потому что подводная часть “Гебена” имела тяжелые повреждения во время последнего подрыва на минах. В случае, если бы корабль начал неожиданно тонуть, он был бы сразу же посажен на дно. Этого не произошло, но несмотря на это, Турции было достаточно хлопот с её “Явуз Султан Селим”. Смертельно раненный, неустрашимый корабль был и теперь ненавистен победителям, и, пока “Гебен” отдыхал в тихом проливе Измид от своих славных дел, между Турцией и ее победившими противниками во время переговоров о мире разгорелась ожесточенная борьба за гордый корабль.

Турция, необыкновенно быстро возродившая национальный дух и государственную волю, стала победителем в этом жестоком поединке. В Лозанском договоре она наконец-то закрепила то, что “Jawus Sultan Selim” принадлежит ей, а не будет сдан в Скапа Флоу. Теперь прославленный корабль стоял в проливе Измид. Долгие военные годы сильно повредили стальной корпус. Минные пробоины были кое-как заделаны! Машины и котельные отделения следовало отремонтировать и привести в рабочее состояние. Турция долго вела переговоры, пока наконец не решила поручить ремонт французской фирме.

“Явуз Султан Селим” снова был введен в строй

«Явуз Султан Селим» – наш старый «Гебен»

Но сначала нужно было найти большой плавучий док. Когда он наконец прибыл и “Явуз Султан Селим” попытались поставить в док, то случилась авария, и док чуть не затонул! Пока всё же это удалось, и, несмотря на многочисленные трудности, капитальный ремонт был начат. Так проходили годы, ремонтные работы завершились, линейный крейсер вступил в строй, и вновь появился перед Константинополем! Новость удивительно быстро облетела весь город!

Повсюду там, где свободный взгляд останавливался на Мраморном море, собирались воодушевленные группы людей и, полные радости, приветствовали славный корабль, чей мощный, стремительный корпус вновь бороздил голубые воды. Испытания в Мраморном море прошли по плану и “Явуз Султан Селим” снова вступил в строй.

28 марта 1930 года великий день – день радости для Турции, сумевшей сохранить любимый корабль! Такова была послевоенная судьба нашего храброго “Гебена”. Он снова ходит под турецким флагом {37} .

Снова думаю о прошедшем, и пока взгляд направлен на пролив Измид и выискивает родной моему сердцу корабль, неожиданно над Мраморным морем появляется облако дыма! О, это облако дыма слишком хорошо мне знакомо, это может быть только “Гебен” – “Явуз Султан Селим”. Приближаемся! И действительно, ещё немного, и уже отчетливо в ясном воздухе различаются мачты. Теперь видны трубы, затем постепенно в поле зрения вырастает приземистый корпус – это наш “Гебен”! Взгляд скользит по линейному крейсеру, который держит курс прямо на Босфор, чтобы спустя некоторое время встать на якорь недалеко от Принцевых островов.

Болезненно оживают старые воспоминания.

Вот ты и тут, любимый корабль, – долгие годы твоя судьба была и моей судьбой! В то время как на западе медленно опускается солнце и появляются первые тени сумерек, я всё ещё стою здесь и с грустью смотрю на тебя, на единственный немецкий крейсер, устоявший перед лицом мирового пожара.

В жутком напряжении прослеживается каждая фаза гонки. Только бы выдержали котлы: каждый, вышедший сейчас из строя, может определить нашу судьбу. Но все хорошо, они выдерживают экстремальные нагрузки. Дальше и дальше мы отходим от противника. Теперь проходим последний русский корабль, мы оторвались от них! “Парад” перед Черноморским флотом благополучно завершен!

Только сейчас медленно начинает проясняться, что произошло. Как только мы не благодарим наши машины! Отважные кочегары хорошо выполнили своё дело, как и ты, милый и дорогой корабль, ты, славный, отважный “Гебен”, спас нас от верной гибели.

1) Дерзкий прорыв из Мессинского пролива в Дарданеллы, безусловно, явился результатом волевых и энергичных действий контр-адмирала Вильгельма Сушона, известной долей везения, а также инерционностью всей системы английского военно-морского командования в переходный период от мира к войне. Это и породило потом массу вопросов: "С умыслом или по недомыслию англичане упустили “Гебен” и “Бреслау”?" Представляется, что и для англичан эти немецкие корабли были не меньшим злом, чем для русских. Рассматривая прорыв немецких крейсеров в Дарданеллы, Уинстон Черчилль, в ту пору Первый Лорд Адмиралтейства, писал: “Ужасные “если” подавляют. Если бы родившаяся у меня 27 июля первоначально мысль послать “Нью Зилэнд” в Средиземное море осуществилась, если бы мы могли открыть огонь по “Гебену” днем 4 августа, если бы мы меньше заботились о нейтралитете Италии, если бы адмирал Милн отправил “Индомитебл” за углем не в Бизерту, а на Мальту, если бы Адмиралтейство, узнав, где находится “Гебен”, послало бы в ночь на 6 августа точные и определенные приказания адмиралу Милну, если бы адмирал Трубридж в короткие часы утра 7 августа не изменил своего решения и если бы, наконец, “Дублин” своими миноносцами обнаружил бы противника в ночь с 6 на 7 августа,- история “Гебена” на этом бы и кончилась".

2) Канонерская лодка “Кубанец” никаких повреждений не получила.

3) Обстрел Севастополя. 29 октября 1914 г. на рассвете “Гебен” находился перед Севастополем, вход в который удалось с точностью установить благодаря наличию световой завесы. В 5 час. в 7 милях от входа "Гебен” выслал вперед 2 эсминца (“Ташос” и “Самсун”) с тралами, за которыми он последовал 10-узл. ходом. Согласно оперативного приказа, “Гебен” должен был обстрелять порт и русские корабли с дистанции 75 каб. (14 000 м), т.е. вне предполагаемой дальности стрельбы крепостной артиллерии. Однако, вследствие мглистой погоды, он подошел ближе, и береговые батареи первыми открыли по нему в 6 ч. 28 м. беспорядочный огонь с дистанции в 40 каб. (7800 м). “Гебен” начал обстрел форта Константин в 6 ч. 30 м., а затем перенес огонь на корабли и военный порт (65 каб.). Всего было выпущено 47 снарядов калибром 283-мм и 12 снарядов 149,1-мм. “Гебен” следовал во время стрельбы на зигзаге. После своего 10-го залпа он получил три попадания 203…254-мм снарядами в кормовую дымовую трубу, однако, повреждения оказались незначительными. Лишь один осколок через тракт дымохода проник в котельное отделение и перебил трубку одного из котлов, который пришлось вывести из действия. На верхней палубе имелись ничтожные повреждения. Справедливо считая (как и оказалось в действительности), что стрельба при плохой видимости будет иметь незначительные результаты, и принимая во внимание интенсивный огонь береговых батарей, “Гебен” отвернул, а в 6 ч. 45 м. прекратил огонь и отошел в море со скоростью 22 узла, без тралов. Падения ложились далеко от “Гебена” и эсминцев, что объяснялось невозможностью управлять артиллерийским огнем при сосредоточении столь большого числа орудий по одной цели.