Поппи Брайт - Кортни Лав : подлинная история

Курт уехал впервые после того, как родилась Фрэнсис, и Кортни впала в ступор депрессии. Она послала Курту по факсу записку:

ты уехал всего на день, но сегодня прорезался её черепаший зуб, я хочу сказать, что ТЫ МОЖЕШЬ ЕГО УВИДЕТЬ, маленькая жемчужная девчачья бритва справа, где положено, в середине на дне, я проплакала с ней в ванной почти полчаса подряд, а она постоянно поднимала глаза и ухмылялась, глядит и поддерживает, а я рыдала и рыдала и чувствовала себя такой виноватой, что обременяю её, а она потянулась, обняла и успокоила меня! ВЫКРОИЛА ВРЕМЯ В СВОЁМ ПЛОТНОМ СЛЁЗНОМ И КОРЕННОМ ГРАФИКЕ! Сама Королева Нарцисс!..

В феврале Курт появился на обложке «Advocate», самого старого и самого успешного новостного гей-журнала в Соединённых Штатах. В этом интервью репортёр классифицировал Кортни (которая рано ушла) как «рождённую для внимания СМИ, благословенную и проклятую тем, что кажется почти генетически неспособной подвергать себя цензуре».

Курт хотел произвести хорошее впечатление на читателей-геев, поэтому эта статья в «Advocate» — одно из его самых глубоких, наименее саркастических интервью. Он говорил о тех временах, когда он и Крист писали в Абердине спреем граффити вроде «ГОМОСЕКСУАЛЬНЫЙ СЕКС — ЭТО КРУТО», и «БОГ — ГЕЙ». Он прокомментировал одну из бед своего поколения: «[Мы] не собираемся мириться с той же самой рейгановской ерундой, которой мы подвергались, когда были моложе. Я был беспомощен, когда мне было двенадцать лет, когда был избран Рейган, и я ничего не я мог с этим сделать. Но теперь это поколение растёт, и им за двадцать; они с этим не смиряются».

Он более или менее извинялся за то, что у него не было никаких фактических гей-опытов, говоря: «Я определённо гей в душе, я, вероятно, мог бы быть бисексуальным. Но я женат, и меня больше привлекает Кортни, чем какой-либо другой человек, поэтому нет никакого смысла в моей попытке кутить в этом отношении*. Если бы я не нашёл Кортни, я, вероятно, вёл бы бисексуальный образ жизни. Но я просто нахожу её полностью привлекательной во всех отношениях».

Он также сказал в ходе обсуждения влияния статьи «Vanity Fair» и другой негативной прессы: «У Кортни всю жизнь были неправильные представления о себе. Я говорю с людьми, которые знали Кортни пять лет назад, и она была гораздо более непостоянной, испорченной личностью, чем теперь. Иногда она была безумна. Люди видели её на вечеринках, она просто умоляла о внимании. Я никогда бы не смог предсказать успешный брак с таким человеком несколько лет назад. Этого просто не могло бы случиться».

Конечно, жизнь никогда не была идеальной. В Сиэтле Кортни видела гораздо больше лав-рокеров Олимпии, которых она всегда ненавидела. В контингенте Сиэтла-Олимпии доминировали частично Восставшие Девввшки, группы вроде «Bikini Kill» и частично «кальвинисты», последователи Кэлвина Джонсона с «K Records», который поддерживал порядочную жизнь и непосредственную радость в жизни. Все было пастельным, политкорректным и нечётким. Например, один из любимых способов олимпийцев проводить вечер состоял в том, чтобы организовать потрясающий кейк-уок*. Каждый пёк пирог и вешал на него глупый ярлык вроде: «Пирог с самыми клёвыми приятелями», «Пирог с самыми стрёмными приятелями», «Самый ужасный пирог», «Самый симпатичный пирог». Потом, прямо как на школьном базаре у вас во втором классе, они шествовали по кругу с номерами, пока музыку не останавливали, и кто-то выигрывал пирог. «У меня самый клёвый пирог, чем у всех в этом городе», — решила Кортни и приступила к написанию строчки, которая будет всегда следовать за ней.

Одним раздражителем была Тоби Вэйл, барабанщица «Bikini Kill» и бывшая подружка Курта. Тоби стала писать Курту, пока Кортни была беременна. По просьбе Курта Кортни просмотрела эти письма и написала в ответ:

… Ты пишешь измазанные помадой полусумасшедшие надуманные любовные письма моему мужу и отцу моего 6-месячного зародыша/дочери. Это так больно, то это письмо вечной любви, то это письмо «давай будем друзьями», то это письмо мне, а потом это такие письма с секретными сообщениями, эта красная нить была таким непрекращающимся безрассудством, чтобы ЗАПИСЫВАТЬСЯ С моим мужем, пока я сижу здесь, лактируя, и этот ответ — нет, нет, нет, нет, и, по крайней мере, я читала твои письма и отвечаю, Курт едва проскакивал 2 страницы, мне пришлось выбирать эти сексуальные яркие моменты.

Тогда Тоби отступила. Но теперь она снова была здесь, и Кортни терпеть не могла её видеть. Ещё одним раздражителем был Кэлвин Джонсон. В 1989 и 1990 годах «K Records» выпустили LP и два сингла группы, которая называлась «Кортни Лав». Одна из её членов, Лоис Маффео, каким-то образом заполучила один из дневников Кортни и отдала его Кэлвину, который, как сообщают, всё ещё держит его под замком в ящике стола.

Кортни позвонила ему и сказала, что этой группе надо сменить своё название. «Кэлвин, люди покупают альбомы Кортни Лав, думая, что это я, а я никогда не говорила, что «я теряла голову почти из-за миллиона парней» — это весьма смущает».

«Леди, — он всегда обращался к ней, употребляя этот саркастический титул, — леди, никто не знает, кто вы!». Потом он повесил трубку.

Вскоре после этого она видела его на концерте «Fugazi», он помогал этой хардкор-группе грузить их аппаратуру. «Кэлвин, — сказала она, подойдя к нему сзади, — ты перестанешь выпускать эти альбомы, или мне пнуть тебя в задницу?».

«Заткнись!», — резко оборвал он и неосмотрительно повернулся к ней спиной. Кортни махнула ногой в туфле на высоком каблуке и попала прямо ему в щель. Возможно, он это почувствовал, потому что «K» больше не выпускала альбомы Кортни Лав, а Лоис Маффео, в конце концов, сменила название своей группы на «Lois». Тем не менее, Кортни записала в своём дневнике: «Лоис, я, возможно, тебе двину, если увижу: мне не нравятся люди, которые делают деньги на моём имени и врут по этому поводу*. Я верю в удары кулаком».

Чтобы передразнить Восставших Девввшек и кальвинистов, Кортни, Курт и Пэтти Скимэл основали фальшивую группу под названием «Nighty Nite». «Мы притворились, что мы — две сестры из Мэрисвиля, семнадцати и шестнадцати лет, Дотти и Клара. Мы записали это повыше на четырёх треках, и мы сочиняли такие очень глупые песни вроде «Lemonade Nation», «Twister» и «Hello Kitty», просто такую вот хрень. Отослали эти плёнки всем подходящим людям: «Maximumrocknroll», Ким и Тёрстону, «Bikini Kill», «Fugazi», Кэлвину, Слиму Муну. Огромный кайф. «Мы хотим революцию лимонадного народа, и мы хотим её сейчас!..».

В Сиэтле также было нелегко выходить. Курта везде узнавали, и всегда находился какой-нибудь придурок, готовый трахнуться с крутой рок-звездой, чтобы просто узнать, что он сделает. Если с ним была Кортни, она выразительно материлась на этого придурка, что ещё больше смущало Курта. И он был всё ещё одержим плохой прессой и влиянием, которое оно могло оказать на его семью. «Раньше я был забавным человеком, всегда изо всех сил старался посмотреть на более забавную сторону жизни, но я замкнулся в плохом отношении, — рассказывал он Майклу Азерраду. — Я уверен, что это будет просто вопросом времени, потому что эти позитивные вещи — ребёнок и жена — такие классные, они так запечатлены в моей жизни как позитивные вещи, которыми я благословлён и за которые я благодарен, что если люди просто закроют свои чёртовы рты и прекратят эти обвинения, я, возможно, буду в порядке. Но я просто не вижу этому конца. Только вчера вышла ещё одна чёртова статья…».