Вениамин Каверин - Литератор

Каверин — Горькому

24/IX 1922. Петербург

Дорогой и многоуважаемый Алексей Максимович!

Вы несколько раз упоминали обо мне в письмах к Серапионам [38] См.: «Лит. наследство», т. 70 (письма к М. М. Слонимскому и К. А. Федину). — Горький видел в творчестве «Серапионовых братьев» ростки нового искусства, порожденного революционной эпохой. «Я слежу за развитием и духовным ростом „Серапионовых братьев“ с великими надеждами, — пишет Горький в статье „Серапионовы братья“. — Мне кажется, что эти молодые люди способны создать в России литературу, в которой не будет ни квиетизма, ни пассивного анархизма Льва Толстого, из нее исчезнет мрачное садистическое инквизиторство Достоевского и бескровная лирика Тургенева». Статья эта впервые напечатана в бельгийском журнале «Disque vert», 1923, № 4–6 (см.: «Литературное наследство», т. 70, с. 561–563). , и я решил написать вам, чтобы поблагодарить за память. Спасибо вам сердечное за то, что помните меня, и за то, что в меня верите. Это меня очень поддерживает и ободряет, тем более что за последний год мне часто говорят, что мои рассказы оторваны от жизни, надуманы и т. д. Сейчас в фаворе быт и русская действительность, этакий тугой литературный диалект. И как будто мало в современной жизни всякой фантастики и даже не авантюрной, а именно романтической. А написать — так никто не поверит. И пишу, и не верят.

Наконец, можно же писать и не о России даже, но так, чтобы рассказы революционной формой были в соответствии с русской действительностью. Вы простите меня, Алексей Максимович, за то, что я затрудняю вас своим письмом. Я очень хочу прислать вам свои рукописи. За последний год, со времени вашего отъезда, я написал 7–8 рассказов. Из них 3 — никуда не годятся, а 4 вышли ничего себе. Если бы я знал, как их вам послать, я бы послал непременно.

Их заглавия: «Пурпурный палимпсест», «Щиты и свечи», «Страна геометриков», «Повесть о столяре и рубанке» [39] Все эти рассказы («Повесть о столяре и рубанке» — под заглавием «Столяры», «Страна геометриков» — под заглавием «Инженер Шварц») напечатаны в сб.: Каверин В. Мастера и подмастерья. М., «Круг», 1923. . Последние два — русские и о России. Это не потому, что я сдал мои иностранные позиции (можно всю жизнь писать о той же Германии), а потому, что интересно на русском материале провести какую-нибудь небывальщину.

Потом в Берлине в «Алконосте» у С. М. Алянского [40] Частное художественное издательство С. М. Алянского «Алконост» существовало в Петрограде с 1918-го по 1923 год. лежит моя повесть «Пятый странник» [41] «Пятый странник». Альманах «Круг», кн. 1. М., 1923. . Мне очень хочется, чтобы вы прочли все это, потому что я работал добросовестно и кое-что удалось. А печататься здесь мне совершенно невозможно, и ни одного рассказа, кроме того, что был в Альманахе [42] «Хроника города Лейпцига за 19.. год». — «Серапионовы братья». Альманах первый. Пг., «Алконост», 1922. , — я не напечатал еще.

Дорогой Алексей Максимович! Напишите Серапионам, как вы живете, как здоровы и о чем пишете.

В. Б. [43] Виктор Борисович Шкловский. пишет нам, что очень тоскует. Его жена и сестра с дочкой живы и здоровы. Друзья их и его не забывают и любят по-прежнему. Серапионы также все здоровы, у Федина родилась дочка. Все пишут. Миша Слонимский выпустил книгу «6-й стрелковый». Лунц написал очень интересную трагедию «Бертран де Борн» [44] Лунц Л. Бертран де Борн. Трагедия в 5-ти действиях. — Сб. «Город», № 1, Пг., 1923. . Зощенко написал «Записки офицера» [45] Повесть была уничтожена автором. , словом, все работают на совесть. Должно быть, вам обо всем этом пишут другие. На днях я пошлю вам по почте, на риск, рукопись. Почти все рукописи, посланные по почте, пропадают. Может быть, на этот раз дойдет.

Всего, всего доброго.

Мой адрес: Птгр. Греческий проспект, 15, кв. 18. Тынянову [46] В то время я жил у Ю. Н. Тынянова. . Чуть не забыл. Послал Эренбургу одну статью. У нас было торжественное заседание памяти Гофмана, и я приготовил речь о нем [47] См.: Каверин В. Э. Т. А. Гофман (Речь на заседании «Серапионовых братьев», посвященная памяти Э. Т. А. Гофмана). — «Книга и революция» М.-Пг., 1922, № VII (в сокращенном виде воспроизведена на с. 49–52). . Эту речь я и послал Эренбургу.

Ну всего доброго. Будьте здоровы.

Горький — Каверину

Я наверное получу ваши рукописи, если вы пошлете их в Москву, Чистые пруды, Машков переулок, д. 1, кв. 16, Ек. Пав. Пешковой для Ивана Павловича Ладыжникова [48] И. П. Ладыжников (1874–1945) — участник революционного движения в России, друг Горького, крупный издательский работник; сотрудничал в книгоиздательском и книготорговом обществе «Книга», выпускавшем произведения Горького и других советских писателей. , который в конце месяца поедет в Германию. Здесь все рукописи, достойные — по вашей оценке — опубликования, могут быть довольно скоро изданы — для России и заграницы — «Книгой», для Госиздата. Условия издания будут приличные, часть гонорара вам переведут немедля. Вероятно, можно будет все или некоторые рассказы предварительно напечатать в разных здешних изданиях.

Целая книга сразу покажет читателю оригинальность вашего таланта, своеобразие и свежесть фантазии вашей. Читатель поймет, что пред ним не каприз, не случайная игра воображения, а — нечто исключительное и — ценное. Уверен, что не ошибаюсь.

Однако вы должны знать, что вас не сразу поймут и оценят. Вам нужно вооружиться терпением в пути, на который вас обрекает характер вашего таланта. Его надо очень любить, очень беречь, — это цветок оригинальной красоты, формы, я склонен думать, что впервые на почве литературы русской распускается столь странное и затейливое растение. Для меня, старого читателя, уже и теперь ваши рассказы выше подобных у Гоголя [49] Горький нередко подчеркивал в Гоголе черты романтика и фантаста, его склонность к гиперболизации, игнорируя реалистическую ценность его образов. Этим, до известной степени, объясняется преувеличенная оценка моих ранних рассказов. Вскоре, впрочем, Горький подверг мою первую книжку серьезной критике (см. письмо от 13 декабря 1923 г.). . Не люблю сравнений, но, думая о вас, всегда невольно вспоминаю Гофмана и — так хочется, чтобы вы встали выше его! Я много мог бы сказать вам комплиментов, все они были бы искренни, и я не считаю их преждевременными. Но — пока довольно, и — о другом.

Позвольте посоветовать вам вот что: держитесь крепче с друзьями: Лунцем, Зощенко, Слонимским да и всеми другими, кого не оглушает, не ослепляет «базар житейской суеты» [50] «Базар житейской суеты» — это выражение из романа В. Теккерея «Ярмарка тщеславия» (1847), вскоре переведенного на русский язык под заглавием «Базар житейской суеты». . Не обращайте внимания на обезьян, вроде Пильняка, и спекулянтов красивым, но пустым словом. Вы — юноша, по мере расширения и углубления вашего опыта ваша фантазия должна тоже шириться и углубляться, она может заставить вас написать вещи глубочайшего значения. Это вы должны помнить, стремясь к этому — берегите и любите ваш талант.