Владимир Шигин - Герои Балтики

Храбрый датчанин так и не успел доехать до своей родины. Началась война со Швецией и храбрец немедленно решил драться с давними врагами своего Отечества вместе с балтийцами.

Голландец Гейден и датчанин Додт вели русских моряков в бой против шведов. Честь им за то и хвала!

Но вот каменные завалы разобраны, галеры протиснулись в узкую щель фарватера и вскоре пролив остался позади. Вырвавшись на простор, галеры Гейдена неожиданно ударили в тыл шведской гребной флотилии. Против них развернулся арьергард контрадмирала Раялина. Четыре часа неумолчно гремели пушки. Галеры кидались на абордаж и на разгоне били друг друга форштевнми, ломая борта и сминая гребцов. Уже упал на палубу ничком раненный Гейден и его место заступил Додт, а шведы все еще не уступали. Над «Опытом» клубился пороховой дым. Неумолчно палили пушки.

– Целься вернее! – кричал племяшу в мятый жестяной рупор Невельской – Смотри у меня Пашка, будешь мазать, уши надеру!

– Не сумлевайтесь, дядюшка, не промахнусь!

Но вот пламя взрыва разнесло в куски очередную неприятельскую канонерку и нервы врага не выдержали. Шведы дрогнули, а потом и побежали. Над шхерами гремело неумолчное русское «ура».

– Ну как, господин капитан-лейтенант, мы деремся? – прокричал на проходящую мимо галеру мичман Сухотин. – Не хуже ли средиземноморских?

– Не хуже! Не хуже! – помахал рукой ему Додт.

Шведы бежали к островку Сандо, где снова встали в оборонительную позицию, прикрывшись отмелями и подводными скалами. Сковырнуть их оттуда было нелегко, но сделать это было надо.

Не давая опомниться врагу, Додт атаковал шведов у Сандо. Ни сильная позиция, ни численное превосходство не смогли удержать воинского пыла наших моряков. Шведы были разгромлены и бежали.

Среди гранитных скал догорали чадящими кострами, брошенные командами суда. Победа у Сандо разорвала шведскую флотилию надвое. Часть шведов осталась в нашем тылу, и искала теперь спасения у Юнгфер-зунда, остальные бежали вдоль берега на запад и перед галерами Додта теперь был свободный путь до самого Або.

Остатки неприятеля у Юнгфер-зунда добивал со своими судами командир новообразованного резервного отряда капитан 2 ранга Новокшенов. Это яростное сражение вошло в историю, как битва при Рилаксе. Понимая, что уходить им некуда, шведы дрались отчаянно. Начав бой на артиллерийской дистанции, противники вскоре сошлись в плотную и начался абордажный бой кровавый и беспощадный. Подвергшиеся таранному удару тонули тут же со всеми командами. Спасшихся почти не было. На пять погибших наших судов было столько же шведских.

На галеру мичмана Николая Сухотина (того самого племянника Невельского, для которого не нашлось должности на тендере) навалилось сразу три шведских канонерки. Ведя своих матросов в контратаку мичман получил пулю в живот. Упав, пополз к капитанской рубке. Неприятельские солдаты, перебив команду галеры, кинулись за ним.

– Там сигнальная книга! Ее надо захватить во что бы то ни стало! – кричал их офицер, размахивая саблей.

Пинком он распахнул дверь в рубку. Но было поздно. Истекающий кровью мичман уже бросал секретный свод сигналов в мешке со свинчаткой в окно. Плеск падающего мешка совпал с выстрелом. Это разъяренный швед добил Сухотина из пистолета.

Спустя четверть часа сухотинская галера была в свою очередь взята на абордаж нашими и отбита. Именно поэтому потомкам и стал известен подвиг отважного мичмана.

Из хроники русско-шведской войны 1808–1809 годов: «Сражение при Рилаксе стоило резервному отряду 3 офицеров и 80 нижних чинов убитыми и 98 раненными; суда были сильно повреждены. Шведы, в свою очередь, потеряли 3 канонерские лодки и 2 барказа, потопленные со всеми людьми».

Результатом этого боя стало полное освобождение прибрежного пути для бесперебойного снабжения нашей наступающий армии транспортными судами.

Оставшиеся шведские суда сосредоточились уже за Або у скалистого островка Судсало.

– Не будем давать врагу передышки! – объявил контр-адмирал Мясоедов и велел командиру своего авангарда капитану 1 ранга Селиванову хорошенько «прощупать противника».

Результатом «прощупывания» стал новый тяжелый бой, когда на вышедшие для рекогносцировки три десятка наших судов, внезапно из-за острова набросилось пять десятков неприятельских. Но и здесь шведы просчитались. Опытный вояка, Селиванов, сразу увидел, что противник, поторопившись, допустил непростительную ошибку: шведы начали бой, не успеем миновать узкости. В этой-то узкости между гранитными скалами Селиванов их и зажал их в тиски. Этот бой длился без малого восемь часов, после чего шведы бежали. Наши потеряли две затонувшие канонерки, с которых, впрочем, успели снять и людей, и флаги. Неприятель оставил на прибрежных отмелях гораздо больше: десять судов и почти три сотни людей.

Спустя две недели, там же у Судсало, Мясоедов вновь атакует противника и вновь добивается победы. Оттянувшись дальше на запад, шведы больше о нападениях и не помышляли. Теперь им впору было прятаться самим.

Корабельный флот в море в тот год вывел старейший из адмиралов России Ханыков, принявший свое боевое крещение еще в достопамятном Чесменском сражении. Перед отплытием Чичагов вручил ему следующую инструкцию: «… Стараться истребить шведские морские силы или овладеть ими прежде соединения их с англичанами, очистить финляндские шхеры от неприятельских судов и содействовать сухопутным войскам недопущением высадки неприятельского десанта.» В довершение всего старого адмирала подчинили еще и командующему финляндской армией графу Буксгевдену, который, тут же велел Ханыкову искать и сразиться с английскими эскадрами.

Адмирал был таким приказанием поражен.

– У меня девять старых кораблей да шесть дырявых фрегатов! Команда сплошь рекруты, а вся лучшая часть флота накрепко заперта в Лиссабоне! Куда я с этим барахлом против английских эскадр! Умереть, мы, конечное дело, умрем, но будет ли от этого какая польза? Здесь одно из двух: либо наша непроходимая дремучесть, либо и того хуже – предательство!

В те дни Чичагов писал маркизу де Траверсе: «Ханыков, которого отправляют с жалкими остатками нашего несчастного флота с тем, чтобы он нанес решительный удар шведскому…» Послание более чем красноречивое и говорящее о том, что морской министр был уже по существу отстранен от дел и все приказания Ханыкову отдавались, минуя его людьми в деле мосрком мало что смыслившими.

Буксгевден панически боялся высадки английского экспедиционного корпуса, который должен был помочь шведам остановить движение русских войск в Финляндии. Для того, чтобы обезопасить себя от нового противника, он готов был бросить остатки Балтийского флота хоть в пекло. Однако общая политическая ситуация к этому времени серьезно изменилась. Быстрое завоевание Финляндии свело на нет все планы Стокгольма и Лондона. И англичане почли за лучшее перебросить десантный корпус Мура в Португалию против войск Жюно.