Владимир Сухомлинов - Генерал В. А. Сухомлинов. Воспоминания

Получено 17 июня 1913 года 639. В. доверительно.

Милостивый Государь, Сергей Дмитриевич!

Приехавший в С.-Петербург председатель синдикальной палаты парижских биржевых маклеров г-н де Вернейль сообщил мне, что он уполномочен передать взгляд французского правительства на выпуск в Париже русских государственных и гарантированных правительством займов. Взгляд этот он передал мне в нижеследующем изложении:

“Я уполномочен вам сообщить, что французское правительство расположено разрешить русскому правительству брать ежегодно на парижском рынке от 400 до 500 миллионов франков в форме государственного займа или ценностей, обеспечиваемых государством для реализации программы железнодорожного строительства во всей империи на двояком условии:

1. Чтобы постройка стратегических линий, предусматриваемых в согласии с французским Генеральным штабом, была предпринята немедленно.

2. Чтобы наличные силы русской армии в мирное время были значительно увеличены”.

С своей стороны, я считаю необходимым передать вашему превосходительству приведенное заявление г-на де Вернейля. Вместе с тем по существу затронутого вопроса не могу не заметить, что готовность французского правительства обеспечить России возможность ежегодной реализации крупной суммы представляла бы для нас несомненное значение, особенно если принять во внимание то решающее влияние, которым названное правительство пользуется по отношению к финансовым сферам Парижа… Едва ли могут вызвать какое-либо затруднение те условия, с которыми сопряжено согласие французского правительства на реализацию наших займов.

Как известно вашему превосходительству, уже в течение ближайшего времени предстоит рассмотрение в законодательных установлениях предложений Военного министерства, последствием коих явится увеличение армии в мирное время на 360 тысяч человек сверх нынешнего ее состава.

Равным образом едва ли предвидится замедление и в усилении сети стратегических линий на нашей западной границе. Хотя я не имею в настоящее время в моем распоряжении перечня дорог, постройка которых представлялась бы желательной с точки зрения французского Генерального штаба, но полагаю, что линии, рассмотрение коих предстоит в комиссии о новых железных дорогах, а также проведение вторых путей на казенных железных дорогах, согласно предположения Министерства путей сообщения, вполне удовлетворят пожелания французского правительства.

Ввиду сего, полагая, что соглашение на приведенных основаниях представлялось бы вполне приемлемым, имею честь обратиться к вашему превосходительству с покорнейшей просьбой: не признаете ли вы возможным обсудить этот вопрос с французским правительством для официального подтверждения переданных г-ном Вернейль предложений…

(подпись) В. Коковцов».

Далее Коковцов жалуется, что железнодорожный заем будет стоить железнодорожным обществам и русскому государству 7-11 % ежегодно, но все же предложение необходимо принять и что он попытается, пользуясь случаем своего пребывания осенью в Париже, вырвать более выгодные условия.

15 (28) августа 1913 года Сазонов получает подтверждение предложения де Вернейля со стороны французского правительства. Условиями допущения русского займа на французском рынке в размере 400–500 миллионов франков ставится:

1. Постройка стратегических линий, предусматриваемых в согласии с французским Генеральным штабом на западной границе, будет немедленно предпринята.

2. Наличный состав русской армии в мирное время будет значительно увеличен.

Коковцов просит Сазонова сообщить французскому правительству, «что сделанное ими предложение соответствует нашим взглядам и принято нами к сведению» (письмо от 24 августа (6 сентября) 1913 года, № 885). Самому же министру он объявляет, что сопряженные с предложением условия явились бы для нас до некоторой степени обременительными.

«…если бы, например, желание французского правительства, предусматривающее усиление мирного состава нашей армии, не было заранее положено в основание переустройства наших вооруженных сил и не было бы поставлено вне какой бы то ни было связи с теми или иными финансовыми операциями на французском рынке… Что же касается отдельных железнодорожных линий и, в частности, линий значительного протяжения, в особенности в западной полосе России, то в этом отношении мне не было заявлено ни военным министром, ни начальником Главного штаба каких-либо конкретных предложений; в беседе же моей с недавно пребывавшим здесь начальником французского Генерального штаба генералом Жоффр я подробно ему выяснил, что интересы нашей обороны в значительной степени обеспечиваются теми мероприятиями в области железных дорог, которые осуществлены в последнее время и намечены к исполнению на ближайшее будущее. Я не встретил в этом отношении каких-либо принципиальных возражений со стороны генерала, и Жоффр вынес личное впечатление, что французское правительство не располагает какими-либо конкретными настояниями, которые оно имело бы в виду нам предъявить…»

Барон Шиллинг, вскрывший это письмо за отсутствием Сазонова, отсылает его министру в Киев 2 (15) сентября 1913 года со следующими примечаниями:

«Как вы увидите из текста французского сообщения, французы, соглашаясь открыть нам на парижском рынке довольно крупный кредит, ставят для этого два весьма определенных условия: немедленную постройку известных стратегических путей и увеличение мирного состава нашей армии. В своем отзыве В.Н. Коковцов предлагает кредит принять, но заменить обязательство с нашей стороны строить указанные линии ссылкой на общие мероприятия, направленные к улучшению пропускной способности нашей железнодорожной сети.

Если вспомнить прошлогоднее обращение к вам Пуанкаре, его письмо государю и последующие настояния Делькассе, то едва ли можно ожидать, что французы удовлетворятся предлагаемым В.Н. Коковцовым ответом.

Нам до сих пор еще не доставлен протокол совещаний Жилинского с генералом Жоффр, а поэтому мы, как это ни странно, до сих пор еще не знаем, на чем согласились в отношении железных дорог оба начальника штабов в нынешнем году. Из линий, о которых шла речь, в прошлом году, как вы помните, наш Генеральный штаб признавал две предложенные французами линии желательными и отвергал лишь третью (балтийскую). До возвращения Жилинского (в середине сентября) нам трудно обсуждать этот вопрос. Между тем, играть на словах в переговорах с союзниками, заявляя о нашем согласии на условия, в которые мы вкладываем совсем иной смысл, чем они, представляется мне вредным для наших взаимных отношений, вселяя только недоверие к нам…»