Петр Врангель - Воспоминания Петра Николаевича Врангеля

А. А. Нератов близко стоял к армии, все время руководя управлением иностранных сношений, за отсутствием начальника управления С. Д. Сазонова, постоянно проживавшего в Париже.

Сазонов, далеко стоявший от нашей борьбы, не был в состоянии учесть новую обстановку, приспособиться к новым условиям работы. Он не мог примириться с тем, что положение представителя Великой России теперь другое, и, оберегая свое достоинство, все время уходил от дела. Его присутствие в Париже стало бесполезным, да и, по существу, место руководителя внешней политикой должно было быть в центре государственного управления.

Я решил, предложив Л. А. Нератову назначение в Константинополь, просить П. Б. Струве стать во главе управления иностранных сношений.

С уходом Сазонова теряло смысл и дальнейшее существование пребывающей в Париже политической делегации, одним из членов которой являлся С. Д. Сазонов. Делегация эта под главенством бывшего председателя Временного правительства князя Г. Е. Львова и при участии ряда общественных деятелей выступала по вопросам нашей внешней политики, с протестами, записками и меморандумами, не имевшими, конечно, существенного значения. Я телеграфировал нашему послу в Париже, что в дальнейшем все сношения будут вестись исключительно через него одного. Члены делегации из общественных деятелей стали с этого дня в оппозицию главному командованию, не брезгуя ничем, чтобы вредить в иностранных кругах тому делу, которое с таким трудом приходилось вести. 29 марта я объявил положение об управлении областями, занимаемыми Вооруженными силами на Юге России.

«ПРИКАЗ

Главнокомандующего Вооруженными Силами на Юге России

№ 2925. Г. Севастополь. 29 марта 1920 года.

Объявляю положение об управлении областями, занимаемыми вооруженными силами на Юге России.

Правитель и Главнокомандующий Вооруженными силами на Юге России объемлет всю полноту военной и гражданской власти без всяких ограничений. Земли казачьих войск независимы в отношении самоуправления, однако с полным подчинением казачьих вооруженных сил Главнокомандующему. Непосредственно Главнокомандующему подчиняются:

помощник Главнокомандующего, начальник его штаба, начальник военного управления,

начальник морского управления – он же командующий флотом, государственный контролер,

начальник гражданского управления, ведающий: внутренними делами, земледелием и землеустройством, юстицией и народным просвещением,

начальник хозяйственного управления, ведающий: финансами, продовольствием, торговлей и промышленностью и путями сообщения, начальник управления иностранных сношений.

Все эти лица составляют при Главнокомандующем совет, имеющий характер органа совещательного.

Генерал-лейтенант барон Врангель».

Приказ этот я издал по предварительному соглашению с атаманами и председателями правительств Дона, Кубани, Терека и Астрахани.

Наконец, Главнокомандующий в отношении подведомственных ему казачьих войск получал полную мощь, и нахождению в рядах армии казачьих частей, хотя бы и разных войск, но на разных основаниях, был положен конец. Этот приказ впервые ясно и определенно поставил вопрос о диктатуре.

Все вопросы по снабжению войск и населения, экспорту и импорту были объединены в руках начальника снабжений. Через два дня об этом последовал приказ.

Одновременно был издан ряд приказов по запрещению самовольных войсковых реквизиций лошадей, скота и пр., по уменьшению тягот городского населения от постоя войск, по обеспечению населения продовольствием, для чего с целью сократить убой скота введены были обязательные для войск и населения три постных дня в неделю. Войскам в городах запрещено было брать хлеб из частных лавок, и начальникам гарнизонов приказано было организовать повсеместно войсковое хлебопечение. Запрещен был вывоз из пределов Крыма хлебных злаков, рыбных продуктов, всякого рода жиров, и запрещено было приготовление сладких кондитерских изделий; предложено было городским самоуправлениям ввести на отпуск хлеба карточную систему с условием, чтобы на каждого едока приходилось не более одного фунта хлеба (отпуск хлеба войскам из войсковых хлебопекарен производился по прежним нормам). Хлеб указывалось выпекать из пшеничной или ржаной муки с примесью 20 % ячменя. Такой хлеб, как показали произведенные опытные выпечки, оказался вполне удовлетворительным.

Вновь назначенный начальник снабжения взялся за дело с той исключительной энергией, которая была ему свойственна. Организовывался целый ряд мастерских, седельных, оружейных, слесарных, швальни и сапожные. Огромный Севастопольский портовый завод приспособлялся для починки орудий, пулеметов, броневых машин и аэропланов. В Константинополь был дан ряд нарядов по закупке жиров и других необходимых предметов продовольствия, бензина, керосина, масла и угля. Первые транспорты с углем уже прибыли, и начало намеченной мною операции было назначено на 1 апреля.

Намечая целый ряд мер по приведению армии в порядок и организации тыла, я все время думал об обеспечении на случай несчастья возможности эвакуации, требуя присылки все новых и новых транспортов угля.

В нескольких десятках верст от Симферополя имелись залежи угля. Об этих залежах было давно известно, однако они доселе не разрабатывались, хотя пласты были поверхностные, разработка легка и уголь хорошего качества. Крым пользовался донецким углем. Я приказал срочно исследовать месторождение и произвести разведку для проведения к угольным месторождениям железнодорожной ветки от ближайшей станции Бешуй-Сюрень.

В случае необходимости для нас оставить родную землю нам трудно было рассчитывать на сочувствие других стран. Ни одна из них, вероятно, не согласилась бы дать нам приют. Исключение могли составить лишь славянские страны, и прежде всего Сербия, столь много обязанная Великой России. Я послал сербскому королевичу Александру письмо, прося его приюта и защиты на случай нашего несчастья. Я писал, что делаю все возможное, чтобы спасти от красного ига последний клочок русской земли, и хочу верить, что Господь мне в этом поможет, но что я должен предвидеть худшее.

Приближались дни Светлого Праздника. Как мало напоминали они такие же дни минувших годов тихой русской жизни; весна была в полном разгаре, церкви полны молящихся, но не было обычного предпраздничного радостного ожидания. Цены страшно росли, продуктов недоставало, все жили под гнетом грозного будущего. В страстную пятницу я исповедовался, на следующий день приобщился. После заутрени в соборе разговлялся в офицерском собрании лейб-гвардии Казачьего полка, несшего гарнизонную службу в городе. Полк этот был один из немногих, где сохранился старый офицерский состав. Большинство сотенных командиров командовали сотнями еще в германскую войну.