Евгений Сапиро - Трактат об удаче (воспоминания и размышления)

В этом частном эпизоде – стиль работы Анатолия Чубайса: обратить внимание на важную тему (мимо которой не раз проходили предшественники); не откладывая в долгий ящик, взять «быка за рога»; регулярно проявлять внимание к «быку» в дальнейшем.

Мое пребывание в статусе сопредседателя трехсторонней согласительной комиссии по проекту бюджета совпало с назначением А. Чубайса вице-премьером, курирующим финансы. В этой ипостаси наши деловые контакты приобрели более высокое качество.

Как-то нахожусь в своем избирательном округе в Гремячинске. Звонок из Москвы: Чубайс. Просьба завтра быть в Государственной думе. Кабинет номер такой-то. Это было накануне обсуждения бюджета в третьем чтении. Действующие лица: Анатолий Чубайс, Юрий Воронин (КПРФ), Юрий Маслюков (КПРФ), Геннадий Кулик (тогда аграрий), Михаил Задорнов («Яблоко», председатель бюджетного комитета Госдумы), Евгений Сапиро (Совет Федерации). Чем был интересен состав участников этой неформальной встречи: все они были наиболее активными «спорщиками», охватывающими весь спектр разногласий по бюджету. Вице-премьер, видимо, исходил из того, что если ЭТИ «столкуются», то приемлемый компромисс будет найден. И не ошибся. К позднему вечеру нашли золотую середину, и согласованный вариант со скрипом, но прошел обе палаты.

Этот, как и многие его управленческие «приемы» и, особенно, качество их исполнения, достоин тиражирования в академии менеджмента высшего уровня.

Запомнилось очень субъективное впечатление, которое у меня осталось о личностном составе Совета Федерации второго («губернаторского») созыва. Явное большинство сенаторов было из «крепких хозяйственников» – партийных или советских работников второго или третьего уровня, руководителей предприятий «доперестроечной» эпохи. Процентов двадцать, в основном председатели законодательных органов, были выдвиженцами «ельцинской» волны начала 1990-х.

Не знаю, как сейчас, а в мои спортивные годы, в видах спорта, где победителя определяли по баллам, крайние (самые лучшие и самые худшие) баллы отбрасывались, в расчет не принимались. За шесть лет новой России наиболее радикальные политики с обоих флангов оказались отброшенными за борт власти. Поэтому, несмотря на партийные пристрастия, состав сенаторов смотрелся достаточно ровным. Настолько ровным, что самые яркие, публичные фигуры, опять же независимо от их убеждений, как-то отторгались, отодвигались в тень. Это касалось и бескомпромиссного демократа Анатолия Собчака, и оппозиционного экс-вице-президента Александра Руцкого, и просто харизматичного генерал-губернатора Александра Лебедя.

Единственным исключением из этого правила был Юрий Лужков, не жалевший времени для общения в кулуарах с «простым народом» и пребывающий в явных лидерах.

Наиболее бдительный читатель наверняка уже обратил внимание на то, что, много места уделяя описанию своей работы в СФ, я ничего не говорю о сформулированной выше главной задаче – «максимально использовать парламентскую трибуну и новые «высокие» знакомства для лоббирования интересов области». Не оказались ли карьерные приоритеты сильнее областных?

В любом представительном органе принятие решения зависит от нескольких человек, имеющих далеко не всегда совпадающие интересы. В этой ситуации метод «тянуть одеяло на себя» в лучшем случае – «одноразовый», в худшем – бесперспективный.

Встреча делегации Совета Федерации России с председателем сената Японии. Слева направо: А. Козерадский, А. Волков, Е. Сапиро, Г. Сайто, В. Елагин, В. Калямин. Токио, 1997 год

Грамотное лоббирование заключается в том, чтобы найти решение, выгодное для многих, в том числе и для твоей области (отрасли, социальной группы). Высший пилотаж – для большинства. Такими решениями в нашу парламентскую эпоху были, например: увеличение доли налогов, отчисляемых в бюджеты субъектов Федерации (по отношению к федеральным); выгодные для регионов нормативы формирования и порядок использования средств дорожного фонда; налоговые льготы для инвесторов…

Более «эгоистичными» были меры по дополнительному финансированию водных сооружений (у нас была проблема со шлюзом на КамГЭС), специальные железнодорожные тарифы для предприятий-импортеров Урала и Сибири; получение большей доли финансирования для реструктуризации шахт Кизеловского угольного бассейна…

Посол Евросоюза в Москве О. Хан предложил заслушать на экономическом комитете Совета Федерации информацию о программе ТАСИС (технической помощи Евросоюза). Мы заслушали очень внимательно и выяснили, что более половины средств программы уходит на оплату зарубежных экспертов. Наши выводы получили большой резонанс в прессе. Партнеры принялись исправлять положение. Логично, что в числе адресов новых, более эффективных проектов ТАСИС оказались пермские.

Вместе с Г. Игумновым, который был членом нашего комитета, мы пытались привлечь средства Министерства обороны для реконструкции взлетно-посадочной полосы пермского аэропорта при обсуждении закона «Об авиации», получить преференции по покупке и реализации алмазов, включить наши объекты в социальные и инфраструктурные инвестиционные проекты…

Не все получалось в задуманных объемах. Но пермские дорожники, мостостроители, гремячинские шахтеры и строители подтвердят: кое-что удавалось. В подобных случаях пример Ю. Лужкова, его принцип «курочка по зернышку клюет» был для меня руководством к действию.

Забегая вперед, скажу, что 1996–1997 годы, вне всякого сомнения, считаю пиком, самым удачным периодом своей трудовой биографии. Сочетание работы в ЗС и СФ было связано с огромными физическими нагрузками. Работа в Перми с выездами на день в районы. Три-четыре раза в месяц на два-три дня я прилетал в Москву. Два-три дня проводил в избирательном округе (Гремячинске или Горнозаводском районе). Не частые, но напряженные поездки в Японию (руководитель делегации СФ), в Страсбург, в Нижнюю Саксонию…

Но все эти нагрузки компенсировала высочайшая степень независимости и интересная, конкретная работа. Не просто интересная и конкретная, а которая получалась!

Как-то в августе 1997-го я был в маленьком поселке лесозаготовителей в районе Теплой Горы. Кто-то из присутствующих на встрече справедливо упрекнул меня, что дорога Качканар – Теплая Гора строится медленно. А за день до этого по первому телеканалу транслировали в записи передачу Владимира Познера с моим «сольным» участием. Не успел «критик» закончить, как его перебила сидящая за ним женщина: «Что ты его достаешь? Вчера он был у Познера, а сегодня уже у нас! Лучше скажи спасибо, что уважил…».