Иван Тюленев - Через три войны

В конце сентября наши войска начали ожесточенные оборонительные бои по всему фронту, особенно упорно защищая подступы к Туапсе.

Вот что мы прочитали в письме одного немецкого обер-фельдфебеля, участника этих боев:

"Мы находимся в дремучих лесах Кавказа. Селений здесь очень мало. У города Туапсе идут тяжелые бои, драться приходится за каждый метр. Солдаты, которые были в России в прошлом году, говорят, что тогда было много легче, чем теперь на Кавказе. Почти постоянно мы находимся в ближнем бою с противником. Вокруг ужасный грохот, из леса на нас летят камни, свистят пули. Русские стрелки невидимы. А у нас потери и снова потери, ибо в горах мы лишены танков и тяжелого вооружения и вынуждены действовать винтовкой и пулеметом. Наши летчики хотя и помогают нам, но они ничего не видят в лесистых горах. Нас изнуряет жажда на этой отверженной богом высоте. Внизу, в долине, воды сколько угодно, но - увы! - там тоже сидят русские озлобленные и упрямые".

Хуже для нас сложилась обстановка на центральном участке Закавказского фронта. Прекрасно вооруженные альпийские отряды гитлеровцев заняли перевалы Клухор, Санчаро, Марухский и кое-где прорвались на их южные скаты. В районе Эльбруса части немецкой дивизии "Эдельвейс" захватили "Приют одиннадцати", Чипер-Азау, Хотю-Тау. Создалась угроза прорыва противника к морю через высокогорные перевалы.

Следует сказать, что в этом была немалая доля вины командования и штаба Закавказского фронта, опрометчиво решивших, что перевалы сами по себе недоступны для врага. Некоторые из нас считали главной задачей войск фронта оборону Черноморского побережья, где и были развернуты основные силы 46-й армии.

Лишь вмешательство Ставки исправило нашу ошибку. По указанию из Москвы мы разработали новый план обороны перевалов Главного Кавказского хребта. Оборона перевалов разбивалась на направления, во главе которых встали опытные командиры и штабы.

В результате принятых мер через несколько недель и здесь произошел решительный перелом. Этому способствовали перегруппировка войск, усиление прикрытий важнейших направлений, создание специальных высокогорных отрядов, установление прерванной связи между изолированными районами боевых действий, нормальное снабжение войск боеприпасами, продовольствием и специальным высокогорным обмундированием. Наши отряды отбросили немцев на север, и горные перевалы центрального хребта стали недоступными для врага.

Здесь шли бои, так сказать, малого масштаба, за отдельные тропы, высоты, ущелья. Но сколько мужества, стойкости проявили в этих боях не только наши воины, по и патриоты из местного населения!

Однажды моя машина остановилась на окраине только что освобожденного селения Ардон. Жители, скрывавшиеся в горах, возвращались под родной кров. Нас окружили старики, женщины, дети. Заговорил высокий, немного сгорбленный старик лет семидесяти, с большой бородой, бледный, исхудалый. Одет он был в бурку, на голове мохнатая папаха. По его словно окаменевшему лицу было видно, что он немало пережил. Но говорил старик спокойно, слова его звучали твердо:

- Когда пришли гитлеровцы, у меня в доме остановился немецкий офицер. На полке он заметил книжку, на обложке которой крупными буквами было написано: "Конституция Союза Советских Социалистических Республик". Увидев эту книжку, фашист побагровел и в бешенстве закричал: "Ты коммунист! Мы повесим тебя за то, что прячешь большевистские книги". "Нет, не коммунист, ответил я, - а книга эта хорошая. Ее у нас в стране никто не прячет. Это наша Конституция..."

Офицер подскочил ко мне и ударил по лицу. Затем меня посадили в сарай и хотели повесить. Но не успели. Красная Армия освободила нас. - Старик вздохнул и закончил свой рассказ так: - Жаль, что не смог убить сам этого офицера, его пристрелили ваши бойцы. Дурак был он - хотел уничтожить Конституцию... Разве может шакал одолеть льва? Разве может ветер столкнуть Кавказские горы?..

Мне пора было ехать, но я заметил стоявшего рядом подростка. Чувствовалось, что и ему хочется что-то рассказать.

- Ну, а ты что знаешь? - спросил я.

Паренек серьезно, с достоинством посмотрел кругом и сказал:

- А у нас мальчик героем стал.

- Где это "у нас"? - спросил я.

- Да за Нальчиком. Немцы заставили мальчика вести их в горы, хотели зайти вам в тыл. А он сообразил и вывел их прямо на пулеметы, крикнув бойцам: "Стреляйте! Стреляйте проклятых фашистов!" Немцы убили его. Это был настоящий герой.

Я приласкал паренька, подарил ему блокнот и красный карандаш.

Мы распрощались с горцами и поехали в штаб Северной группы войск, созданной по указанию Ставки Верховного Главнокомандования. Возглавил эту группу, в которую вошли 44, 9, 58 и 7-я армии, генерал-лейтенант И. И. Масленников.

Машина шла тихо: кое-где еще встречались неразминированные участки.

Рассказы местных жителей произвели на всех нас неизгладимое впечатление.

- Да, товарищ командующий, - заметил полковник Рыжов, - не мы одни воюем...

- А вы как думали? - ответил я. - В том и сила наша, что на борьбу за Родину поднялись все советские люди от мала до велика.

Бои на Тереке и Баксане

Бои на рубеже Терек, Баксан начались в первых числах сентября. Им предшествовали арьергардные бои войск Северо-Кавказского фронта.

На орджоникидзевско-грозненском направлении беззаветно сражались части генерала Р. Я. Малиновского. В районе Минеральных Вод они неоднократно контратаковали противника, наносили ему большие потери и все же во второй половине августа вынуждены были отойти в район Пятигорск, Прохладный, Нальчик. Части генерала Р. Я. Малиновского успешно отражали неоднократные попытки немцев прорваться к этим городам и сами контратаковали гитлеровцев, пытавшихся с ходу овладеть оборонительным районом на реке Баксан. Многие населенные пункты по нескольку раз переходили из рук в руки.

Неувядаемой славой покрыли себя в этих боях многие воинские части, в том числе 392-я грузинская стрелковая дивизия под командованием полковника И. А. Силагидзе. Полки дивизии, отразив яростные танковые атаки противника, перешли в наступление и выбили врага из нескольких населенных пунктов. Особенно жаркий бой разгорелся за село Право-Урвальский. В этом бою был тяжело ранен комбат капитан М. И. Бухаидзе - пуля попала в область сердца. Истекая кровью, он поднялся во весь рост и крикнул своим бойцам: "Я с вами, братья мои! Вперед!" Бойцы батальона бросились в атаку, выбили фашистов из села, закрепились в нем. За этот подвиг капитан Михаил Бухаидзе посмертно награжден орденом Красного Знамени. Известный поэт И. Абашидзе посвятил ему стихотворение, которое стало народной песней.

Беспримерную стойкость, героизм и отвагу проявляли бойцы, командиры и политработники бронепоездов.