Владимир Рекшан - Ленинградское время, или Исчезающий город

А брата Сашу с соревнования сняли на нарушение правил.

Самым известным в Ленинграде каратистским объединением к середине 70-х стал клуб «Олимп». Им руководил Владимир Илларионов. Звали его просто Ларин. Чуть позднее Ларин несколько раз выигрывал первенства Советского Союза. А затем оказался осужденным по уголовной статье. Я с ним однажды пересекся. Тренер Коля, когда я его спросил, где в городе есть что-нибудь классом повыше, отвел меня к Илларионову. Помню помещение где-то в районе цирка на Фонтанке. Мой тренер, приняв восточную позу покорности, подошел к Ларину, который даже не обернулся, и что-то сказал. Ларин ответил короткими рычащими фразами, чуть ли не по-японски… Когда мы оказались на улице, тренер Коля сказал мне, что шеф «Олимпа» готов принять мастера спорта по легкой атлетике Рекшана в группу при условии своевременной оплаты занятий. Я от предложения отказался, и скоро заниматься карате перестал. Но некоторые знакомства сохранил. Помню Колю Федорова – с ним я познакомился через брата, известного барда Витю Федорова. В августе 81-го в Ленинграде прошел сенсационный матч местных каратистов с мастерами из Осаки. Ленинградцы японцев, насколько я помню, победили. Выступал на том матче и Николай Федоров. Как-то мы с ним пытались проводить спарринг после возлияния. Сухое вино все-таки нарушило координацию мастера карате, и он, хотя и летал по воздуху, как герой компьютерной игры, в меня не попал.

В 1983 году карате в Советском Союзе запретили. Оказывается, боевики Леха Валенсы, лидера польской «Солидарности», состояли из членов секций карате и успешно бились с тамошней полицией.

Расцвет воинских искусств наступил в VI веке нашей эры. Китаец Бодхидхарма, в Японии известный как Бодай-Дарума, соединил существовавшие до него приемы борьбы с техникой и философией йоги и постулатами дзен-буддизма. Само карате как система сложилось на японском острове Окинава в XIV–XVIII веках. Поскольку местные власти постоянно вводили запреты на ношение оружия, население нашло способ самозащиты с помощью карате.

Кинофильмы и появление таких медийных фигур, как Брюс Ли, сделали карате всемирно известным и популярным. Но это все-таки результат распространившейся моды.

А Европа – это неразделимый организм, выросший из системы миропонимания, заложенного еще в античной Греции. А Греция – это, ко всему прочему, и Олимпийские игры. Удивительно, но мы знаем имя первого олимпийского чемпиона и дату, когда произошло это событие. Оно случилось в 776 году до нашей эры в религиозном центре Греции – Олимпии. Тогда соревновались лишь в беге на одну стадию, 192 метра. Победил в соревнованиях профессиональный повар и бегун-любитель Короибос.

Закончу главу словами ленинградского тренера Виктора Алексеева: «Хотим мы или не хотим, но мы бессознательно гордимся людьми, совершенными в движениях, и видим в них себя…»

«Ленинградское время» моего повествования застряло в середине 70-х годов прошлого столетия потому, что в процессе инвентаризации памяти возникают все новые и новые истории и реалии тех лет. Такое ощущение, что я разбираю архив и постоянно нахожу среди пыльных бумаг дорогие моему сердцу документы.

К середине 70-х мое поколение начало активно бракосочетаться. Постоянно приглашали на свадьбы, да и сам я женился. Некоторые совершали ритуал во Дворцах бракосочетаний. Такая пошла мода, поскольку открылись для этой цели дворцы на Английской набережной и на улице Петра Лаврова. Они и теперь совершают там свое богоугодное дело, но в 70-е это еще казалось экзотикой. По дворцам вперемежку с брачующимися ходили делегации иностранных туристов. Помню, женим первого заводилу нашей университетской компании Никиту Лызлова во дворце на Неве. Взволнованные жених с невестой стоят возле золоченых дверей. Мы с Олегом Савиновым пристроились с букетами в хвосте ожидающих. В руках у Олега костыль, на ноге гипс. Накануне он, ускользая от ревнивого мужа одной своей лирической знакомой, выпрыгнул в окно и сломал пятку. Вид у него в гипсе устрашающий. И тут к нам с вежливой улыбкой подходит женщина-экскурсовод и спрашивает:

– Вы не разрешите группе итальянских гостей поприсутствовать на церемонии? Им бы очень хотелось посмотреть, как русские делают это.

Олег соглашается моментально:

– Конечно, можно. Жених и невеста сочтут за честь.

Итальянская делегация – человек двадцать пять. На вид не светловолосые северяне-лангобарды, а темнолицые южане или даже сицилийцы, как мы их представляли из фильмов про мафию. Жених, невеста, родня брачующихся за спиной сицилийцев не видят… И вот двери распахиваются, звучит Мендельсон. В прекрасной дворцовой зале проходит церемония. Прочувствованные слова произносит депутат. Тут же внушительная шеренга мафиозов. Когда жених и невеста подписывают документ и поднимают головы… Помню выражение ужаса на лице товарища. После он, смеясь, рассказывал, что первой мыслью было: «Откуда эти кавказцы? Как я их за стол посажу? На какие стулья?..» В свадебном фотоальбоме сицилийцы остались навсегда.

Но дело не в свадьбах, а в том, как их использовали в рок-музыкальных целях. После разгрома Поп-федерации появилось много изобретателей, старавшихся проводить неофициальные концерты. А с залами была проблема. Одна из новых форм – проведение торжественных годовщин бракосочетаний. Из любителей рок-н-ролла находили женившихся год назад, и на их имя снималось обычно кафе-стекляшка. Помню, несколько раз проходил сейшен в районе метро «Площадь Мужества». Обычный рок-концерт, только со столами. На заказанные пятьдесят мест набивалось человек по триста. И все официально!..

А группа «Аквариум» продолжала медленно, но основательно делать карьеру. Одним из организаторов ее концертов был Андрей Тропилло. Спустя несколько лет он начнет всех тайно записывать в Доме пионеров. А пока «Аквариум» вернулся из Таллина и привез в Ленинград неизвестный у нас ансамбль «Машина времени». Условием своего выступления с «Аквариумом» Макаревич поставил покупку билетов до Москвы. Тропилло говорит, что он достал червонец, а остальные, мол, скинулись по рублю. «Машина» сразу поразила воображение слушателей. И стала ездить в Ленинград регулярно. Здесь «Машина времени» популярность себе и сделала.

Но в целом рок-музыкальный жанр находился в определенном кризисе. В Ленинграде на электрогитарах играли уже почти десять лет. Студенческий романтизм у первого поколения гитаристов проходил. Многие ступили в трясину быта. Половина энтузиастов гитары зачехлила, остальные стали устраиваться в официальные структуры. Во второй половине 70-х хороших музыкантов хватало. Целое поколение рокеров утонуло в кабаках, играя на «карася». «Карасем» назывался заказ за деньги. Хочешь послушать лезгинку – плати пять рублей. А после окончания официальной работы ресторанного оркестра – даже десять! Заказчики делились по категориям. Платили офицеры разных родов войск, морские и сухопутные, прося спеть про затонувшую лодку или что-нибудь иное, но в том же задушевно-патриотическом ключе. Южане заказывали национальные танцы с посвящением Ниночке или Зиночке. И со всем этим добром реально конкурировала песня «Ай шут ту шериф» – «Я убил шерифа» Боба Марли. Но стала она популярной после выхода альбома Эрика Клэптона «461 Ойшен бульвар».