Сборник статей - Личности в истории

Идея свертывания/развертывания

Физический вакуум содержит в себе возможность существования всех возможных частиц. Мир построен из «ничего», наделенного структурой, а сила и вещество – лишь проявления пространства и времени. Материальные частицы – это сгустки энергии, возбуждение поля, где поле мыслимся как качество пространства. Поле существует всегда и везде, это пустота, из которой все возникает. В каком-то смысле, пространство разворачивается в материю, которая не может существовать вне движения и становления.

С точки зрения некоторых современных физиков можно говорить о внутреннем, имплицитном (свернутом) и внешнем, эксплицитном (развернутом) порядке, где внутренне подобно каждой точке голограммы, содержит всю информацию в целом. Согласно такому подходу, сознание и материя взаимосвязаны и являются проекцией более высокой реальности, которая не есть ни материя, ни сознание.

Относительность и взаимосвязь

Ни одна часть Вселенной не является более важной, чем другая, и свойства одной части определены свойствами остальных частей.

Вселенная не имеет ни края, ни центра; она конечна, но не имеет границ.

Каждое в каждом

Представление о наличии всего в каждом и каждого во всем, в современной физике можно выразить словами: каждая частица содержит в себе все остальные частицы.

Основная идея Картезианской парадигмы – убеждение, что сложные системы можно понять, зная их части, – оказалась ошибочной. Дробление целого и последовательный анализ не позволяет понять его природу, а сами составляющие могут быть поняты лишь с точки зрения и в контексте целого. В мире все взаимосвязано. Внутри любой системы – космоса – одновременно происходит множество процессов, которые невозможно охватить, так как все одновременно влияет и взаимодействует со всем. Процессы, происходящие в природе, имеют не линейный, а циклический характер. Всегда наблюдается обратная связь, и это позволяет говорить о самоорганизации и эволюции систем. Изучение мира предполагает междисциплинарный, эклектический и синтезирующий целостный подход.

Кузанский прежде всего неоплатоник и идеи, с которыми мы встречаемся в его трудах, не новые. Речь идет о возрождении хорошо забытого старого. Подобное происходит и сегодня. Если Кузанский отказывается о схоластики, то сегодня наблюдается отказ от картезианской парадигмы. Как во времена Кузанского, так и сегодня происходит необратимое преобразование фундаментальных представлений о мире и человеке. Все движется, все возвращается на круги своя. Нашей эпохе тоже нужно свое возрождение и свой гуманизм, возрождение древних учений о единстве и целостности мира и гуманизм, который смог бы возобновить веру в Бога, веру в человека и веру в будущее.

На рубеже эпох

Omnia transit – все проходит. Только что невидимые Гении времени объявили конец еще одного века, еще одного тысячелетия бурной истории человечества. Странное, смешанное ощущение надежды и страха рождается вместе с осознанием того, что на наших глазах наступает загадочная, сложная и удивительная пора очередной смены эпох.

Сколько раз уже История видела, как умирают царства, установления, обычаи, мнения и взгляды и как на их месте рождаются новые, в свою очередь подверженные смерти и подчиненные неумолимому закону циклов. Сколько раз уже История видела, как боги одной эпохи становятся демонами в другой, как гонимые и преследовавшиеся в одной эпохе в другой сами становятся преследователями и инквизиторами. Сколько раз на сцене театра Истории разыгрывались сатурналии, подобные настоящему карнавальному фарсу, где шуты занимали места королей, а королей принимали за шутов, где люди-звери, прикрываясь масками добродетелей, призывая к состраданию и уповая на Бога, безжалостно уничтожали своих жертв…

Джордано Бруно

Течет великая, молчаливая река Времени, охраняя тайны многих поколений, срывая с берегов жизни королей и подданных, мучеников и мучителей, друзей и врагов, унося их всех с собой, чтобы выбрасывать вновь и вновь на другие берега – другие эпохи, другие арены Истории.

На этой «другой арене» формы жизни, может быть, и станут другими, но вечные Идеи, руководящие ею, и вытекающие из них моральные законы и требования к каждому остаются всегда одними и теми же.

Воды забвения великой реки Времени поглощают все преходящее и недолговечное: в них разлагается все материальное, умирают земная власть, богатство, сила, все мелкие интересы, заботы и проблемы.

Но есть то, над чем не властно даже Время, – это те великие Идеи и Мечты, которые в каждой эпохе пробивают себе дорогу, чтобы найти приют в сознании и сердцах людей. Это великие люди, Гении, Титаны – носители этих Идей, истинные короли своей эпохи. В водовороте истории, где каждый спасает собственную шкуру, где один утопающий отталкивает другого, чтобы выжить и поплыть по течению вместе с толпой ему подобных, люди-Титаны выбирают и находят для всех иные дороги, иные модели жизни.

Обычно это люди не от мира сего, не от времени своего. Великие Мечты, проводниками и вестниками которых они являются, приоткрывают им новые дали, вне границ времени и пространства, жизни и смерти, далеко за пределами настоящего. Вдохновляясь этими Идеями и создавая в соответствии с ними новые формы познания и новые модели жизни, Титан своим сознанием уходит далеко в будущее, видит его и в какой-то мере уже живет в нем, телом и плотью все еще оставаясь в старой эпохе, среди своих современников, терзающих друг друга ради куска хлеба.

Жить в старой эпохе – для Титана это значит пытаться донести до своих современников частицу того нового времени и нового сознания, в которое так или иначе рано или поздно придется перешагнуть всем. Это значит вызывать на себя всю разрушительную силу старой эпохи, сопротивление всех тех, кому выгодно оставаться там, где был, и думать так, как думал. Это значит сталкиваться и сражаться с огромной силой ненависти, злобы, догматизма, лицемерия и эгоизма одних и с силой неведения, инерции, тупости, безразличия и пассивности других.

Если у неприрученной собаки попытаться отнять кость и попросить ее посмотреть на звезды – она, скорее всего, укусит руку, показывающую ей на небо.

Судьба Титана – это постоянная борьба, и борьба не только за то, чтобы самому не быть разорванным на куски силами зависти, догматизма и злобы, но и за то, чтобы Идея, носителем которой он является, не была пресечена в самом начале, прежде чем она успеет укрепиться, обрести плоть и пустить корни в плодородную почву сознания тех, кто мог бы ее понять. Это постоянная борьба за то, чтобы посеять семена и чтобы достучаться до тех немногих, в сознании которых эти семена уже начинают давать первые ростки.