Евгений Нилов - Зелинский

Вскоре даму поддержали другие пассажиры:

— Действительно, невозможно воняет — тухлятина какая-то! Нельзя же, гражданка, везти всякую дрянь в общественном месте! — возмущались пассажиры.

Молчал только молодой человек, сидевший рядом.

Он сконфуженно ежился, но не отодвигался.

Публика возмущалась до тех пор, пока молочница не выдержала и, собрав свои кульки, отправилась в другой вагон. Сидевший рядом молодой человек тотчас поднялся и, бросив небрежно: «Покурить, что ли», — ушел вслед за ней.

В следующем вагоне, где устроилась молочница и куда вслед за ней вошел и молодой человек, повторилась та же история. Однако молочница, отругиваясь, досидела до нужной ей станции. После ухода молочницы молодой человек на ходу выскочил из поезда.

Скромный молодой человек был лаборант органической лаборатории профессора Зелинского. К отвратительному запаху молочница не имела никакого отношения. Это был запах тиофена. Запах настолько въедливый, что отмыться от него было невозможно.

Этот эпизод можно было бы не приводить, если бы он служил только для того, чтобы дать некоторый отдых читателю, уже изрядно утомленному сложной химической терминологией и описанием некоторых процессов, без которых в книге о Зелинском никак невозможно обойтись. Но он говорит о многом. И о том, с какими порой самыми неожиданными «трудностями» приходится сталкиваться первопроходцам незнаемого. И о том, как преданно относились к своему «шефу» молодые исследователи, готовые ради общего дела лаборатории сносить любые неприятности.

Николай Дмитриевич писал еще в одной из своих ранних работ: «Путем методического непрерывного изучения катализа суждено, по-видимому, собрать больше всего того ценного материала, который послужит для уяснения и понимания химического процесса».

Эти слова были не только великим предвидением будущего, они были и программой к действию.

Начиная с 1906 года Зелинский не оставлял работы по катализу, он сумел поставить их даже в Петербургской лаборатории министерства финансов. Конечно же, возобновил он их немедленно и по возвращении в Московский университет.

И, как в вопросе изучения состава нефти и в работе с углем, Николай Дмитриевич добивается исчерпывающих данных о процессе. Ставится систематическое изучение катализаторов различных типов и различных способов приготовления, ставятся серии опытов в различных температурных условиях, исследуется последовательно поведение при каталитических процессах представителей всех классов углеводородов, входящих в состав нефти. Опыты… наблюдения… факты…

В своей работе по исследованию вопроса происхождения нефти Николай Дмитриевич получил доказательства, что одним из основных «работников» в гигантской лаборатории природы являются катализаторы.

Значит, этих «работников природы» надо заставить трудиться в условиях технологических процессов заводов и сделать их работу строго направленной по желательному пути. Надо научиться управлять каталитическими процессами так, чтобы суметь получать из одного вещества другое по заранее задуманному плану. А для этого необходимо точно знать, как ведут себя катализаторы в различных условиях.

Все исследователи изучают явления природы, описывают выясненные ими факты, систематизируют, обобщают их. Но немногим свойственно прозрение, дающее возможность охватить всю сумму явлений и понять, управляющие ими законы.

Николай Дмитриевич обладал этим счастливым свойством, в нем оно гармонично сочеталось с терпением великого труженика. Потому и сумел он разгадать одну из тайн природы — катализ. Разгадать и подчинить, заставить служить человеку.

Давно уже Николай Дмитриевич открыл явление избирательного дегидрогенизационного катализа. — процесса, давшего возможность получать из малодеятельного циклогексана химически активный бензол. Эта реакция открывала новые источники получения высокоценного сырья из нефти. Она имела огромное значение для развития таких отраслей промышленности, как производство красителей, медикаментов, взрывчатых веществ.

В царской России из-за крайне слабого развития нефтеперерабатывающей промышленности это открытие не могло найти широкого применения. В Советском государстве оно получило заслуженное признание и является теперь основой технологических процессов многих заводов.

Дальнейшие исследования давали все новые открытия. И когда пришло знание, стал ясен путь управления процессами. Как бы повинуясь волшебной палочке, в руках Николая Дмитриевича молекулы углеводородов стали растягиваться или укорачиваться, закручиваться в кольца или распрямляться в открытые цепочки, распределять между собой водородные атомы, передавая их от одной молекулы к другой.

Но сказочным волшебникам было легче, творить чудеса, все подчинялось мановению одной волшебной палочки, В процессах же, покоренных Николаем Дмитриевичем, ему пришлось для каждого случая подбирать свою палочку — ведь катализаторы имеют избирательный характер действия. Чтобы открыть дверь, за которой прячется тайна каждого процесса, нужно

было каждый раз подбирать свой ключ, искать для каждого свой магические слова «сезам, отворись». Эта громадная работа была проделана…

Для каждого из процессов были найдены катализаторы, с которыми реакция шла полностью, без отклонений, были точно определены условия, при которых процесс протекал наилучшим образом.

Основных практических целей преобразования углеводородов было две: получение из малодеятельных видов соединений, легко вступающих в реакции (например, бензола), для дальнейшего использования в синтезе всевозможных веществ и придание углеводородам, входящим в моторное топливо, детонационной стойкости.

При реакции «расширения цикла» пятичленное кольцо удалось превратить в шестичленное, появилась возможность легко получить циклогексан, а его-го уж, мы знаем, без труда можно переделать в столь ценный бензол. Другой реакцией — «размыкания цикла» — пятичленное кольцо развернули в цепочку, получился углеводород с открытой цепью. Но не инертный парафин, а его активный близнец — изо-парафин с ветвистым строением. Эта реакция имела большое значение, так как ветвистые углеводороды обладают высокой детонационной стойкостью.

А при реакции, получившей название «каталитическое перераспределение атомов», один углеводород передавал свои атомы водорода другому, и таким путем опять-таки приходили к нужному веществу — бензолу.

Успешные результаты с циклическими углеводородами привели к дерзкой мысли: не. помогут ли катализаторы воздействовать и на совершенно инертные парафины? Не удастся ли и обратная размыканию цикла реакция — замыкание открытой цепи в кольцо?