Евгений Нилов - Зелинский

Встретилась ему на дворе завода груда смолы, перемешанной с грязью и мусором. Инженер, провожающий делегатов совещания, старался поскорее проскользнуть мимо нее. Но где там! Ученый остановился именно тут. «Может быть, академик устал, не проводить ли его в кабинет директора?» — попытался инженер спасти положение. «Нет, он вовсе не устал, — живо откликнулся Николай Дмитриевич, — просто его интересует эта куча. И часто у вас такие явления? Неужели вы не понимаете ценности этой смолы? Ведь изучением находящихся в ней углеводородных соединений заняты сейчас у нас и за рубежом многие ученые», — горячился Николай Дмитриевич. На следующий день на совещании академик Зелинский в своей речи упомянул и о злополучной куче.

Но главное место в его речи занял вопрос о значении химии для народного хозяйства. Николай Дмитриевич говорил:

«Я был огорчен, когда узнал, как недостаточно используется здесь у вас продукция коксования — газ, смола… как плохо улавливаются на заводах ценные углеводороды, которые так нужны химической промышленности».

Отмечая недопустимость сжигания нефти в топках на заводах Донбасса, Николай Дмитриевич возмущенно сказал: «Следовало бы законом установить, чтобы в Донецкую область нефть не поступала, чтобы можно было обходиться теми ресурсами, которые создает природа и которые вы сами здесь добываете».

8 мая 1940 года Москва праздновала 185-летие университета.

Из столиц братских республик, с далеких окраин летят поздравительные телеграммы: «Я, бывший студент…», «Мы, окончившие МГУ…»

На торжественном заседании совета Московского государственного университета присутствуют представители партии, общественности, прессы, иностранные ученые. Зал наполнен профессорами, преподавателями, студентами. Все торжественно я парадно.

«За огромные заслуги в развитии отечественной науки и культуры, за успехи в подготовке высококвалифицированных специалистов университет награждается орденом Ленина».

Потом награждают крупнейших ученых. Председатель оглашает: «Старейшего химика, академика Николая Дмитриевича Зелинского правительство награждает орденом Ленина».

Жизнь Н. Д. Зелинского тесно связана с Московским университетом. Нельзя писать о Зелинском, не говоря об университете, как нельзя писать историю университета, не назвав имени Зелинского.

Зал аплодирует. Аплодируют президиум, иностранные гости, товарищи, ученики, студенты. Зелинского окружает тесный круг друзей, учеников. Репортеры наводят объективы. Кто-то в зале громко произносит: «Зелинский никогда не Стремился к славе, слава шла к нему сама!»

Николаю Дмитриевичу 79 лет. Он строен, худ, подвижен, по-прежнему молоды его глаза. Не удивительно, что в эти годы и даже позднее лицо Николая Дмитриевича привлекало многих художников. Его портреты писали Юон, Георгий Верейский, Котов, Шемякин, Максимов, Корин. Бюсты Зелинского делали Коненков, Некогосян. Много портретов отца писала дочь-художница Раиса Николаевна Зелинская-Платэ. Портрет мужа писала Нина Евгеньевна Зелинская.

Писатель Олег Писаржевский писал о Зелинском: «Удивительная свежесть внешнего облика, как и глубокая ясность мысли, не покидала Николая Дмитриевича до самых последних дней его долгой и неизменно творческой жизни.

Секрет его несгибаемой молодости, вероятно, кроется в замечательной способности Зелинского избегать нередкого для пожилых людей замыкания в себе, печального возврата к одному лишь прошлому, когда грусть прошлых лет обращается тяжким бременем и сгибает плечи. Он обладал драгоценным качеством: всегда идти навстречу новому, что проникало из жизни».

26 января 1941 года старейшее русское Общество испытателей природы праздновало 135-летний юбилей. Торжественное заседание открыл президент общества, почетный член Лондонского химического общества, член Французского химического общества академик Н. Д. Зелинский.

Он говорил:

— В конце XVIII и начале XIX века научная жизнь в России была бедна. Царили невежество, крепостничество. С печалью смотрел Радищев на окружающую жизнь и говорил: «Я взглянул окрест меня — душа моя страданиями человечества уязвлена стала». Вокруг простиралась огромная, необследованная Россия. Народ не знал ни своей страны, ни окружающей его природы, ни самого себя.

В это время создается первое в России общество по изучению естествознания… С гордостью мы можем перечислить имена его славных сочленов: поэта и естествоиспытателя Гёте, Гумбольдта, Кювье, Ламарка, Дарвина и других ученых… Мало кому известно, что среди членов общества были писатели Герцен, Жуковский, Загоскин, Аксаков, драматург Островский… Из русских ученых в обществе работали Менделеев, Бутлеров, Сеченов, Тимирязев, Карпинский, Умов… За время существования общества вышло 128 томов «Бюллетеней», 28 томов мемуаров, и множество других изданий. Эти книги — ценнейшая энциклопедия истории естествознания,

По естественной скромности Зелинский не отметил, что в этих книгах было немало его собственных работ и работ его учеников.

Зелинский вступил в это общество в первый год своей деятельности в Москве, еще молодым ученым.

Он отдал ему много своих дум и сил, неся на себе тяготы секретаря, редактора, председателя секции и, наконец, с 1935 года — президента.

Юбилей Московского общества испытателей природы почти совпал с восьмидесятилетием Николая Дмитриевича. 6 февраля 1941 года Н. Д. Зелинского поздравляли лучшие люди страны. Телеграммы подписывались группами, организациями, коллективами ученых.

Правительство к восьмидесятилетию наградило Николая Дмитриевича орденом Трудового Красного Знамени.

В МГУ был выпущен специальный юбилейный сборник со статьями многих учеников Николая Дмитриевича. В начале сборника ректорат обращался к юбиляру со словами глубокого уважения и гордости за своего старшего товарища: «Ваша жизнь является высоким образцом благородного служения науке. Вы своей замечательной научной деятельностью показали, как создается синтез теории и техники и как можно стереть грань, отделяющую ученого от изобретателя».

Ученики и сотрудники Николая Дмитриевича в своем обращении писали: «Нам выпала честь получить от вас первое руководство. в научной работе. Вы являетесь для нас примером ученого».

Это были годы заслуженного торжества, трудовой славы Николая Дмитриевича Зелинского. Но чествования, юбилеи никогда не нарушали систематической, каждодневной, упорной работы этого большого ученого. Он всегда с радостью возвращался к труду, и не только в тишину своего кабинета, а и к шуму лабораторных занятий, к людям. И люди шли к нему, их притягивал не только его ум, но и чудесные душевные качества.