Рольф Грамс - 14-я танковая дивизия. 1940-1945

После окончания периода осенней распутицы позиционные бои начались в лютый холод. Снабжение действующих частей оставляло желать лучшего. Личный состав страдал от дизентерии и обморожений, так как не было зимнего обмундирования. Недостаток транспорта вынуждал нас выпекать хлеб в солдатских котелках. Резервы с трудом «наскребались по сусекам». Так, например, 1-я рота 103-го мотопехотного полка под командованием обер-лейтенанта Креля до утра 25 декабря 1941 года занимала позицию на реке Миус, а 26 декабря вместе с истребительно-противотанковой ротой обер-лейтенанта Гейнца Нойендорфа была прикомандирована к батальону Цюрна в качестве корпусного резерва. Этот батальон Цюрна состоял из подразделений 13-й и 14-й танковых дивизий и 60-й пехотной дивизии (моторизованной) и дислоцировался в селе Анастасьевка в качестве моторизованного ударного резерва позади итальянцев.

В районе действия 14-й танковой дивизии на рубеже реки Миус 108-й мотопехотный полк должен был держать оборону на участке фронта протяженностью три километра. А боевая численность рот, если они не были уже объединены, составляла всего лишь 20–30 бойцов! На всех выпадала огромная нагрузка, с которой бойцы тем не менее справлялись. Так, например, сверхштатные орудийные расчеты и экипажи 4-го танкового артиллерийского полка были сведены в так называемые артиллерийские роты и сражались как обычные пехотинцы! Порой ни один танк не находился в боевой готовности!

В полночь 22 января 1942 года командир 40-го танкового разведывательного батальона капитан Грамс приказом об объявлении тревоги был назначен командиром «батальона особого назначения Грамса» (БОНГ). Этот БОНГ состоял из 1-й роты 103-го мотопехотного полка (обер-лейтенант Крель), 8-й роты 108-го мотопехотного полка (обер-лейтенант Рем), 5-й роты 64-го мотоциклетного батальона (обер-лейтенант Германн), одной батареи 4-го танкового артиллерийского полка (обер-лейтенант Штайнингер), одной роты 4-го истребительно-противотанкового дивизиона (лейтенант Гейнц Нойендорф) и штаба 64-го мотоциклетного батальона (адъютант лейтенант фон Штиглитц).

Эти воинские части были переброшены на транспортных средствах своих подразделений через населенные пункты Отрадная, Родионовский, Анастасьевка в село Успенское, где дислоцировалась 16-я танковая дивизия. Однако затем все транспортные средства были отправлены назад в дивизию; было разрешено взять с собой только один легковой автомобиль, один мотоцикл и полевую кухню. Поездка по железной дороге проходила недалеко от линии фронта до города Харцызск под Макеевкой рядом со Сталино. Здесь в месте выгрузки БОНГа 26 января 1942 года мы смогли лично убедиться в том, что для оснащения батальона не хватало очень многого! Комендатура направила в наше распоряжение солдат из совершенно незнакомых воинских частей, часто в парадной форме, которых забрали прямо из кинотеатров и которые с военной точки зрения были «голыми». Мы получили французские трофейные грузовики, оружие, боеприпасы и горючее. Все было быстро оформлено благодаря царившему тогда «корпоративному духу». Штаб 64-го мотоциклетного батальона, к которому присоединился и лейтенант Кунат (8-я рота 108-го мотопехотного полка), проявил чудеса изобретательности и добился действительно невозможного. В этом ему с энтузиазмом помогал весь батальон, так как «наступил решающий момент»!

В последующих ожесточенных боях, продолжавшихся неделями, в борьбе с голодом и жаждой, глубоким снегом и метровыми сугробами при лютом холоде, в сражении с удивительно стойким противником при поддержке других воинских соединений удалось захватить плацдарм на реке Самаре у села Александровка и в течение тяжелых зимних месяцев удержать его.

30 января 1942 года в 7.30 батальон особого назначения Грамса выступил из Макеевки через Сталино в направлении села Зеленого в первом маршевом эшелоне полка СС «Германия». После привала колонну возглавила группа Трёгера. Во время остановки, вызванной снежными заносами, нас обогнал 2-й танковый полк под командованием полковника Зикениуса из 16-й танковой дивизии. Во время марша десять наших «транспортных средств» остались стоять на дороге, так как с нами не было наших испытанных ремонтных подразделений! 31 января 1941 года буран превратился в настоящий ураган, снежные заносы оказались такой высоты, что их было почти невозможно преодолеть. Связь с 103-м мотопехотным полком полковника Трёгера можно было поддерживать только с помощью лыжников, но где взять лыжи — вот в чем вопрос. Приказ о выступлении в 7.30 поступил в батальон только в 9.30, По пути для установления связи с полком, находившимся в селе Гришино, тягач командира батальона застрял в снегу. Лейтенант Кунат отправился на санях полкового адъютанта оберлейтенанта Кверфельда в штаб полка е просьбой выдать приказы на следующий день.

1 февраля в 9.00 БОНГ выступил из села Зеленого. Ночь была очень холодной и лунной. И хотя ураган немного утих, по-прежнему казалось, что сильный ветер продувает насквозь. Во главе нашей колонны мы поставили более ста военнопленных, которые лопатами расчищали дорогу. Сразу за ними следовали наши автомобили с интервалом один метр, так как очень быстро дорогу снова заметало снегом. До обеда мы смогли продвинуться всего лишь на семь километров. До железнодорожного вокзала села Гришина мы добрались только глубокой ночью. В 20.00 все еще не было роты Рема, батареи Штайнингера и роты Креля, которые прибыли только к моменту выступления батальона в направлении села Доброполье.

Уже 31 января 1942 года, к ужасу адъютанта Бернда фон Штиглитца, первый пункт приказа по батальону звучал так: «Расчищая лопатами занесенную снегом дорогу, БОНГ добирается до села Доброполье». Дело в том, что противника было не видно и не слышно. В такую непогоду каждый был настолько занят самим собой, что появление «настоящего противника» показалось бы совершенно излишним!

В Доброполье находился командный пункт 100-й легкой пехотной дивизии.

Поздним вечером, около 23.00, 3 февраля командир батальона особого назначения был вызван к генералу Хубе, — между прочим, отличному человеку, — и получил приказ недолго думая оставить в селе Доброполье все свои транспортные средтва, в том числе две такие важные буксировочные службы истребительно-противотанковой роты Нойендорфа и батареи Лтайнингера со всеми их тягачами, а самим воспользоваться лошадьми, запряженными в сани. Обер-лейтенант Рем остался в селе в качестве коменданта гарнизона. Бравые командиры рот проявили всю свою смекалку, чтобы раздобыть для каждого взвода хотя бы по одной санной упряжке. Так за одну ночь батальон особого назначения пересел с транспортных средств на моторной тяге на транспортные средства на конной тяге. Правда, при этом не обошлось без накладок: один слишком находчивый командир отделения из 1-й роты 103-го мотопехотного полка «раздобыл» верховую лошадь начальника оперативного отдела 100-й легкой пехотной дивизии и впряг ее в свои сани.