Александр Мартынов - «Охранка». Воспоминания руководителей охранных отделений. Том 1

Я уже упоминал ранее, как вследствие разных побочных обстоятельств генерал Джунковский должен был чувствовать «флюиды отталкивания» ко мне. Прошло уже около двух с половиной лет, как он был моим начальником, я чувствовал эти флюиды, но они не реализовались пока в неприятную для меня сторону. Однако осенью 1915 года они реализовались! И вот в каком виде: как-то в это время градоначальник, генерал Е.К. Климович (мой предшественник в должности начальника Московского охранного отделения в 1906 году), вызвал меня к себе; усадив в кресло, генерал протянул мне молча какое-то письмо и предложил прочесть.

Письмо написано было генералом Джунковским Климовичу. Содержание примерно было следующее. «Так как, — писал Джунковский, — я предлагаю назначить на должность начальника Отделения по охранению общественной безопасности и порядка в г. Москве жандармского подполковника Леонтовича, а полковника Мартынова назначить начальником «такого-то» (я забыл название этого уездного жандармского управления) уездного жандармского управления, то благоволите сообщить мне Ваше заключение по поводу этого предполагаемого мной перемещения».

Чтобы яснее понять некоторую сложность выпада генерала Джунковского против меня, надо иметь в виду следующее: когда в 1912 году мною заменили начальника Московского охранного отделения полковника Заварзина, то тогдашнего градоначальника генерала Адрианова не запрашивали насчёт его согласия на эту перемену. Ему объявили её. Генерала Адрианова не считали за человека, разбирающегося в тонкостях политического розыска. Не то было с градоначальником Климовичем, которого считали одним из самых выдающихся руководителей розыска. Поэтому даже генерал Джунковский не нашёл возможным не запросить генерала Климовича о перемещении подчинённого — начальника охранного отделения.

Генерал Джунковский, конечно, считал, зная генерала Климовича, что последний не захочет ссориться с министерством и не станет отстаивать меня. Соображение правильное.

Но самое имя и личность нового кандидата, очевидно подсунутого генералом Джунковским по просьбе какой-нибудь влиятельной особы, ничего не говорили за себя. У подполковника Леонтовича не было розыскного опыта, и генерал Джунковский бестрепетно и смело назначал самого «среднего» жандармского штаб-офицера на одну из самых ответственных должностей по Министерству внутренних дел, в сфере политического розыска.

Кроме того, меня лично (это уже, очевидно, на почве «флюидов»!) генерал Джунковский намеревался перевести на должность не только сколько-нибудь равнозначащую, но с понижением, да ещё с каким: этой должности фактически в то время не было, или, вернее, она оставалась ещё в штатах Отдельного корпуса жандармов только на бумаге, ибо это небольшое, и по размеру и по значению, уездное жандармское управление Привислинского края было по военным причинам эвакуировано! Мне оставалось, если бы замыслы генерала Джунковского осуществились, пребывать самому в положении ненужного балласта при каком-нибудь жандармском управлении.

Чувство страшной и незаслуженной обиды поднялось во мне после прочтения этого письма. Я возвратил письмо генералу Климовичу и, будучи всё же давно с ним хорошо знаком по нашей общей розыскной работе, спросил его, каков будет его ответ.

Климович отлично знал, что под моим руководством охранное отделение в Москве в то время — время очень ответственное и сложное (шёл 1915 год) — давало ему возможность ясно и осведомлённо разбираться во всех вопросах подпольной и надпольной, но хорошо замаскированной борьбы с правительственной властью. Он понимал, что заменить меня на должности начальника Московского охранного отделения не так-то просто. Не говоря уже о том, что я был сам москвич и знал «общественную» Москву давно и хорошо, но я, кроме того, был к тому времени больше трёх лет в должности и вполне освоился с ней; политическое освещение у меня было поставлено прочно и хорошо; я знал своё дело и был хозяином в нём.

Всё это генерал Климович отлично знал, но он был не тем человеком, который стал бы отстаивать меня и ломать из-за меня копья, что я, конечно, знал, и знал хорошо. Иллюзий на этот счёт я не питал никаких, да и к тому же я знал, что генерал Климович, считая себя знатоком розыска, может себя успокоить тем соображением, что он сам во всём разберётся.

Генерал Климович уклончиво ответил мне, что ему было бы тяжело и неприятно лишиться моего сотрудничества в работе.

Вечером того же дня генерал Климович сам пришёл ко мне в мой рабочий кабинет, памятный ему по 1906 году, когда он сам сидел за моим письменным столом в качестве начальника Московского охранного отделения, и показал мне проект своего письменного ответа генералу Джунковскому.

Этот ответ был очень характерен для генерала Климовича; он писал сначала разные хвалебные мне дифирамбы, указывая, что в то тяжёлое по политическим осложнениям время не следовало бы менять начальника политического розыска, что он не знает вовсе подполковника Леонтовича, а потому — так заканчивалось это письмо — если генерал Джунковский решил дать мне другое назначение, то он, генерал Климович, просит назначить на моё место известного ему жандармского подполковника Самохвалова.

Прочтя это письмо, я поблагодарил градоначальника за выраженную в письме лестную оценку моей деятельности, но сказал прямо, что этим письмом генерал Климович попросту хлопочет за подполковника Самохвалова. Тогда, как бы устыдившись, градоначальник, подумавши немного, сказал: «Ну, хорошо, я попросту не соглашусь с доводами Джунковского; я не хочу вашего ухода!»

Генерал Климович прислал мне другое письмо на имя генерала Джунковского для срочной отправки его в Петербург. Я не знаю содержания этого письма, так как не позволил себе вскрыть его. Возможно, что генерал Климович полагал, что я его вскрою. Не знаю…

Во всяком случае, из этого письма ничего не вышло, как и из враждебной ко мне затеи генерала Джунковского, ибо он сам через несколько дней внезапно был уволен со своей должности, поскользнувшись на одной «апельсинной корке».

Я остался в должности, но замечательно то, что начиная с этого 1915 года раза два в году на меня делались атаки с разных сторон в целях «спихнуть» меня с должности. Эти атаки, о которых я упомяну в дальнейшем, так как они очень типичны для порядков в нашем Министерстве внутренних дел, неизменно оканчивались неудачей, и спихнула меня с должности только революция 1917 года.

Чтобы покончить с генералом Джунковским, я расскажу историю его «апельсинной корки», как она произошла в действительности, а не по изданной его доброжелателями легенде.