Александр Герасимов - «Охранка». Воспоминания руководителей охранных отделений. Том 2

Покушение на И. А. Думбадзе было совершено 26 февраля 1907 г.

Газета «Русское знамя» , являвшаяся органом Союза русского народа, выходила с ноября 1905 г. по март 1917 г.

3 июня 1907 г., одновременно с роспуском 2-й Думы, был опубликован новый Избирательный закон, существенно уменьшивший долю выборщиков от крестьян и рабочих, а также от национальных окраин.

Указ 9 ноября 1906 г. имел название «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования». По этому Указу крестьяне получали право выхода из общины и укрепления земельного надела в частную собственность. При желании крестьянин, получивший надел, мог выйти из общины.

Дневники наружного наблюдения за Распутиным сохранились (ГАРФ. Ф. 63, 111).

См.: Записки А. А. Петрова: (К истории взрыва на Астраханской улице). Париж, 1910.

Бывшие турецкие провинции Босния и Герцеговина по решению Берлинского конгресса 1878 г. подлежали оккупации Австро-Венгрией; в октябре 1908 г. Австро-Венгрия аннексировала их.

Оптация — выбор того или иного гражданства при переходе территории от одного государства к другому (когда национальность или место рождения позволяют сделать это).

Автор ошибается, Тайная розыскных дел канцелярия была создана при Петре 1 в 1718 г. При Бироне были расширены отделения тайной канцелярии, открыта Московская контора.

См. примеч. 2 к воспоминаниям А. П. Мартынова.

Автор ошибается. Отдельный корпус жандармов был создан практически одновременно с III отделением на основании «Положения о корпусе жандармов», утвержденного 28 апреля 1827 г.

В марте 1908 г. в составе Департамента полиции была создана новая структура — 8-е делопроизводство. Оно осуществляло наблюдение за деятельностью сыскных отделений, занималось составлением инструкций и правил, касающихся уголовно-сыскной деятельности, изданием розыскных циркуляров, сношениями с иностранными полицейскими учреждениями, организацией работы инструкторов и т. д.

В том случае, если губерния находилась на военном положении или положении чрезвычайной или усиленной охраны, дело передавалось в военно-окружной суд. Военный губернатор утверждал его решение.

В Регистрационном отделе хранилась картотека со всеми шифрами на лиц, проходивших по материалам Департамента полиции.

Практика не подтверждает этого. Как правило, директор Департамента полиции больше был связан с товарищем министра, заведующим полицией, и в меньшей степени с министром. Но в случае с назначением Васильева было именно так.

Судя по материалам Департамента полиции, после революции 1905–1907 гг. официально значилось около 700 агентов наружного наблюдения (их зачисляли на службу городовыми, переписчиками бумаг и т. д.). Некоторые начальники ГЖУ и охранных отделений зачисляли агентов на низшие вакантные должности. В провинциальных городах их было от 10 до 15 человек, в столицах — до 100. В Петербурге была еще охранная команда при Петербургском охранном отделении численностью около 200 человек, которых в случае крайней необходимости использовали в качестве агентов наблюдения.

См. примеч. 55 к воспоминаниям А. П. Мартынова.

Подробнее о Е. П. Медникове см.: Спиридович А. И. Записки жандарма. М., 1991; Козьмин Б. П. С. В… Зубатов и его корреспонденты. М.; Л., 1928; Фомушкин А. Главный филер Российской империи. Е. П. Медников // Жандармы России. М., 2002. С. 420–426.

В конце 1911 г. в Константинополе из служащих судовых команд Черного моря был создан профессиональный Союз черноморских моряков. С января 1912 г. Союз издавал газету «Моряк». Несколько членов Союза принимали участие в Венской конференции (меньшевиков), организованной Л. Б. Троцким в августе 1912 г. Сведениями о руководстве Троцким Союзом черноморских моряков мы не располагаем.

См. примеч. 69 к воспоминаниям А. П. Мартынова.

С. В. Зубатов был инициатором введения антропометрических и дактилоскопических обследований по западному образцу. 31 января 1903 г. был издан циркуляр Департамента полиции, предусматривавший проведение подобной работы во всероссийском масштабе. В картотеке кроме фамилий арестованных и их фотографий имелись данные дактилоскопического обследования. Фотографирование же арестованных было введено еще циркуляром III отделения от 31 июля 1879 г.

В опубликованных материалах Чрезвычайной следственной комиссии имеются письменные показания Васильева, которые представляют большой интерес. Стоит привести заключительную часть этих показаний: «Теперь же я, повторяю, отрекся и оттого времени, и оттого режима. Вот почему я и обращаюсь с моим ходатайством. Я не могу больше тунеядствовать, бездельничать. Я хочу работать, трудиться. Усердно прошу Комиссию разрешить мне и оказать свое содействие вновь поступить на службу новому правительству по какому угодно ведомству и на какую угодно, самую незначительную должность, так как я хотел бы, чтобы и комиссия и новое правительство убедились бы воочию, что я — не ретроград, не реакционер, а убежденный ныне сторонник и нового правительства, и нового строя возродившейся родины, а также честный и трудолюбивый работник» (Падение царского режима. Л., 1925. Т. 1.С. 432).

П. Г. Курлов вспоминал, что «жандармские офицеры, обращавшие на себя внимание директора департамента, получали награды и повышались в чинах, обходя своих наиболее скромных товарищей, вне всяких установленных военными законами норм. Благодаря этому в корпусе жандармов начали выделяться так называемые розыскные офицеры, ставшие в неприязненные отношения к рядовым чинам корпуса. [Директор Департамента полиции] М. И. Трусевич измерял достоинство розыскных офицеров по количеству сообщенных ими сведений, забывая, что в известной местности революционное движение может совсем не существовать или проявляться в крайне слабой форме, чего, конечно, нельзя ставить в вину лицу, заведующему политическим розыском в такой местности. В этом направлении директора департамента полиции надо, по моему мнению, искать зачатки так называемой провокации. Я далек от мысли обвинять М. И. Трусевича, что он был ее творцом, но он, несомненно, был ее бессознательным попустителем, несмотря на грозные циркуляры о недопущении провокации» ( Курлов П. Г. Гибель Императорской России. М., 1992. С. 86–87).