Максим Чертанов - Эйнштейн

А теперь вспомним теорию множественных Вселенных. Если вдруг они есть и в них действуют не одинаковые законы природы, то, может быть, в какой-нибудь из них гравитация, электромагнетизм и кванты вполне примиримы, и там сейчас (вчера, завтра, ведь разница между прошлым, настоящим и будущим лишь иллюзия) сидит одна из копий Альберта Эйнштейна, и быстро-быстро пишет на бумаге, и «благозвучная мелодия уже возносится в волшебные выси, где царят скрипки и флейты, недолго реет там и в миг, когда достигает наивысшей пленительности, слово вторично берет приглушенная медь, сызнова звучит хорал, он выступает на первый план, не внезапно, как в начале, нет, он делает вид, будто его мелодия уже соприсутствовала в немудрящей песенке, и теперь он благоговейно движется к высшей своей точке, от которой в первый раз так мудро уклонился, дабы из груди слушателей вырвалось это „ах“!» — и все рождается из того, из чего нужно, и правые части уравнений сходятся с левыми, и кванты покорно дают себя ловить и измерять как угодно, и Луна не куролесит, и никто не запирает в ящики котов, даже гипотетических, и злодей Гейзенберг повержен; и, быть может, в той Вселенной оба сына Эйнштейна сидят с ним рука об руку, и арабы день-деньской братаются с евреями, а русские с американцами… Но здесь он проиграл все свои последние битвы, и мы всё так же кровожадны и боимся «шибко умных», даже если они не евреи; и каждую ночь на небо упрямо всходит вероятность Луны…